Невысокая гнедая кобыла, еще и подкованная, решала почти все проблемы Книжника, кроме одной: она не могла подсказать ему, что делать дальше. План, который казался Книжнику реальным по дороге к Парку, рассыпался, как только он вошел в знакомые с детства ворота. Новый пока не придумывался. Не повредил бы советчик и союзник, но единственный чел, к которому он мог безбоязненно повернуться спиной, умер, захлебнувшись собственной кровью.
Но в Парке Тим потерял не только Шепелявого. Здесь он лишился одной из своих главных иллюзий – веры в то, что все хотят спасения. Спасителя не ждал никто. Стефан был прав, предлагая ему остаться в Вайсвилле.
Тим грустно покачал головой.
Раздери меня Беспощадный! Я просто обязан был попробовать. Я по крайней мере попробовал.
Сон как рукой сняло. Теперь у Тима была лошадь, а это меняло планы. Он потрепал животное по загривку, и лошадь скосила на него черный блестящий глаз.
– Не волнуйся, – сказал Книжник успокаивающим тоном. – Я тебе на спину лезть не буду. Отдохни.
Он достал из рюкзака еще одну лепешку, лошадь мягкими губами осторожно взяла хлеб с его руки и, кивая крупной головой, принялась жевать.
– Но отсюда надо уходить, – продолжил Тим, проверяя подпругу. – Те, кто убил твоего хозяина, недалеко. Я бы не стал их дожидаться.
Он поправил ставший почти невесомым рюкзак, взял лошадь под уздцы и зашагал в сторону Сити. Кобыла неторопливо пошла рядом, раскачивая худыми боками.
Когда солнце поднялось чуть выше и иней на траве превратился в росу, Тим попоил лошадь из небольшого озерца с непроницаемо черной водой и скормил попутчице оставшиеся от скудного завтрака крошки. Дальше путь пролегал уже не по едва заметной тропе между невысокими холмами, а по широкому распадку, ведущему к разрушенному хайвэю[5]. Он все время крутил головой, проверяя дорогу, и несколько раз останавливался прислушиваясь.
Никого.
Когда они вышли на интерстэйт[6], небо затянуло серыми брюхатыми тучами, и серость съела все краски за несколько минут. Над головой Тима, хрипло каркая, пролетела стая ворон, и это был единственный звук, нарушавший мертвую тишину вокруг, если не считать шума ветра, налетавшего порывами с севера.
Тим сверился с отметками на дорожных знаках (они были все еще видимыми, несмотря на ветхость) и двинулся по дороге, высматривая что-то на обочине. Лошадь шла рядом, выхватывая из-под копыт пучки увядшей примороженной травы. Когда такой травы было много, она останавливалась, и Книжник терпеливо ждал, пока она насытится, поглаживая животное по холке. Времени у него теперь было больше чем нужно. Куда спешить? Он даже не решил, куда двинется дальше.
Нужный Книжнику вэн[7] нашелся к полудню. Он стоял у самого края шоссе – выгоревший, выцветший и ржавый до прозрачности. Когда-то он был желтым, теперь же желтая краска лишь проглядывала местами из-под жирного бурого налета.
Тим оттащил в сторону искореженную боковую дверцу, полез внутрь и вынул из прогнившего чрева микроавтобуса два военных парусиновых баула, заглянул в сумки и довольно ухмыльнулся. Коробки с вакциной остались в целости и сохранности.
Их было много – тысяча доз. Тысяча спасенных жизней.
– Сдохни первым, Весельчак, – пробормотал Книжник, застегивая баулы. – Мы еще повоюем.
Он встал, и в этот момент пуля поцарапала ему щеку и срезала мочку левого уха, словно ножом. Звук выстрела Тим услышал уже после того, как боль обожгла ему лицо, и инстинктивно рухнул на землю. В ржавом металле над его головой образовалось несколько дырок.
Кровь лилась за воротник куртки, огнем горела щека и остатки уха, сердце прыгало в горле, но это не помешало Книжнику оценить положение и понять, что он по-прежнему легкая мишень для стрелка, – пули прошивали ветхий минивэн навылет, практически не встречая сопротивления. Тим метнулся в сторону, к остаткам школьного автобуса, до которых было ярдов тридцать, не больше.
Сумки с вакциной пришлось бросить. Привычная к стрельбе лошадь только подняла голову, провожая улепетывающего нового хозяина глазами, и продолжила щипать примороженную траву. Стрелок попытался попасть в Книжника, пока тот опрометью несся в укрытие, но пули просвистели мимо, Тим проскочил и, отдуваясь, прижался к массивному автобусному боку. Для того чтобы пробить автобус навылет, нужен был крупнокалиберный машинган[8], автомат для этого не годился. Теперь, когда массивная облезлая туша защищала Книжника от пуль, можно было сравнительно спокойно осмотреться и подумать.