Мысли вихрем закружились в голове Тима, отвлекая его от реальной опасности. Он встряхнул головой.
Бегун одной пулей закроет все вопросы, стоит только дать ему подобраться поближе. Сейчас нужно достать эту тварь, а с лекарством разбираться позже. Работает антидот или не работает, мертвому наплевать.
Книжник пошарил рукой в траве, вывернул из плотного дерна увесистый кусок бетона и, примерившись, запустил его в небольшой автомобильчик, воткнувшийся в обочину справа от него. И когда камень грохнул в облезлую дверцу, рванул в противоположную сторону, обходя противника слева. Тим несся, как испуганный рэббит, и, как оказалось, не зря. Вождь Парка не клюнул на отвлекающий маневр врага, и только скорость и везение спасли внутренности Книжника от автоматной очереди. Одна из пуль пробила полу куртки Тима за миг до того, как он юркнул под колеса огромного трака. Книжник выскочил из-под грузовика с другой стороны, замешкался на доли секунды и бросился в сторону кабины длинномера, то есть в ту же сторону, откуда прибежал.
Он не видел, что Бегун тоже хромает в ту же сторону, медленно, но и такой скорости было достаточно, чтобы встретить Тима очередью в упор.
Книжник обогнул кабину, спотыкнулся о заросшую железку, едва не упал, но сохранил равновесие и, подняв глаза, встретился взглядом с Бегуном. Они очутились друг перед другом, нос к носу, разгоряченные коротким боем, с кипящим в крови адреналином. Для автоматной пули пять ярдов, разделявшие старых врагов, не значили ровным счетом ничего. Бывшие соплеменники замерли. Стволы их оружия смотрели в землю, и в живых должен был остаться тот, кто выстрелит первым.
Кто успеет выстрелить первым.
Для Книжника время превратилось в разогретую смолу. Он чувствовал себя, как муравей, попавший в золотистую смертоносную каплю смолы жарким летним днем. Он пытался двигаться быстро, но Бегун, несмотря на раны, был быстрее. Ствол его автомата уже поднимался в сторону Тима, а оружие Тима все еще смотрело в землю. За спиной Бегуна был виден желтый вэн, лежащие на траве сумки с вакциной и зад кобылы, мирно пасшейся возле рюкзака Книжника.
Вот и все, подумал Книжник. Подумал отстраненно, понимая, что проиграл, и до того, как автомат Бегуна превратит его в фарш, остались доли секунды. Он видел всю картину с четкостью, необычной для его испорченного чтением зрения. До капельки крови, присохшей к щетине Бегуна. До царапин на стволе его оружия. До волосков в хвосте кобылы. Пряжка на ремне автомата Книжника ударила о торчащую из земли металлическую полосу с неожиданно звонким, хлестким звуком: «дзынь»!
Автомат Бегуна уже смотрел ему в живот. Лицо вождя, утратившее всякую определенность черт, больше похожее на измятый руками гончара кусок глины, обросший редкой седой щетиной, раззявило красный, истекающий сукровицей рот в победном крике.
Не все в жизни и смерти решает умение и реакция – многое зависит от случайности и удачи.
Испуганная металлическим звоном кобыла взмахнула хвостом и без особой цели лягнула воздух двумя ногами. Два подкованных копыта ударили Бегуна в спину за миг до того, как он нажал на курок. Вождя швырнуло вперед снарядом из катапульты.
Загремели выстрелы. Автомат полетел в одну сторону, вождь – в другую, а пули в третью, не причинив никому вреда.
Бегун оказался твердым и тяжелым. Книжника снесло с ног, словно в него врезался не его извечный антагонист, а разогнавшаяся по Рейле гребная тележка.
Книжник рухнул на землю. Удар выбил из его легких воздух, автомат улетел куда-то в сторону. Книжник корчился, словно разрубленный червь, пытался что-то крикнуть, но только сипел и плевался кровью из разбитой губы. Тело врага прижимало Тима к сырому холодному дерну. Он ударил локтем, целясь противнику в горло, – раз, другой, уперся коленом и, зарычав, отбросил полубесчувственного Бегуна в сторону.
Вождь упал на бок, слабо застонал и перевалился на спину. Он больше походил на полено, чем на живого человека. Книжник вскочил, вернее ему казалось, что он вскочил. На самом деле это больше походило на движение раненого дира, угодившего в ловчую яму, – Книжник когда-то видел, как животное пытается встать на переломанные ноги. Но Тим все-таки встал, некоторое время подышал не выпрямляясь, дождался, пока воздух стал заполнять легкие, и наконец-то осмотрелся.
Кобыла-спасительница все так же паслась рядом с рюкзаком. Автомат Книжника валялся на траве в десятке шагов от места падения. Оружие Бегуна отлетело за грузовик. Сам Бегун валялся у Книжника под ногами. Можно было сказать, что он не подает признаков жизни, но его ободранная физиономия продолжала видоизменяться, показывая низкому серому небу то лицо тина, то лицо старика, то лицо чела, которое Тим видел несколько минут назад, то превращаясь в шевелящееся нечто, сырой бесформенный кусок мяса, в котором невозможно было узнать вождя Парка.