Натан поднял голову. Его глаза впились в меня. И я задалась вопросом — не обладает ли он какой-то сверхъестественной силой, потому что для меня было ненормально ощущать на себе его взгляд в такой угнетающей манере. Когда я чувствовала его присутствие, я склоняла голову, разум угасал, и верх брал инстинкт. Это был вопрос самосохранения и ничего больше.
— Как думаете, что завтра о вас напишут в газетах?
— Я не думаю, что обо мне будут писать.
Я солгала, хотя для этого и не было причин. Тито сказал, что о концерте выйдет статья, но у меня не было желания говорить с Натаном о моём выступлении или о том, что напишут. Я даже боялась спросить его, понравилось ли ему. Что-то подсказывало мне — мужчина скажет чистую правду, даже если это причинит мне боль. Я выступила хорошо, я знала это. Но я боялась, что была хороша недостаточно, чтобы произвести впечатление на него. Если ему понравилось, он бы не смотрел на меня с таким сердитым выражением лица.
— Очень жаль, — прошептал он.
Уголки его губ опустились вниз, но лишь на мгновение.
— Что жаль?
— Жаль, что вы настаиваете на том, чтобы лгать мне, и что вы такая неумелая лгунья. Правда ещё никого не убивала. Это — всегда и только — делают люди.
Я испытала желание отступить и обнять себя, чтобы защититься, но не двинулась с места. Я не могла. Он смотрел на меня.
— Вы говорите это на основании опыта? — мой голос звучал странно. Как бы я ни старалась сохранить спокойствие, выходило натянуто.
Долгое, очень долгое мгновение мы молча смотрели друг другу в глаза. У меня сложилось впечатление, что Натан хочет мне что-то сказать, хотя понимала, — это невозможно. Я ему не нравилась. И поняла это сразу, а тот факт, что мужчина продолжал обращаться ко мне на «вы» и держался на расстоянии, только подтверждал это.
Наверное, неправильно, но я не могла не сравнивать его с Домиником. Вот кто с самого начала доверительно обращался со мной, и теперь, когда мы были вместе, не упускал случая прикоснуться ко мне любым способом. Своими глазами. Руками. Телом…
«Сегодня ночью я останусь с ним».
От напряжения у меня перехватило дыхание. Я не успела понять, почему. Рядом с нами остановилась машина Доминика и он пригласил меня сесть. Я бросила последний взгляд на Натана, но он уже не смотрел на меня. Склонив голову, мужчина бросил сигарету и яростно наступал на неё не только чтобы потушить, но, и чтобы не смотреть на меня. Я села в машину, не попрощавшись с ним. И Доминик тоже. Двигатель зарычал, будто Доминик испытывал необходимость что-то доказать, а затем автомобиль рванул прочь.
Я сделала вид, что поворачиваюсь к дороге, а на самом деле в боковом зеркале стала искать глазами Натана. И обнаружила, что он смотрит на меня, стоя на краю тротуара. Я перестала дышать. Я замерла, пока наблюдала, как его фигура становится всё меньше и меньше, пока не исчезла совсем. Только тогда я позволила себе глубоко вздохнуть, похоже на то, что бывает после долгого плача.
Доминик повернулся и посмотрел на меня, жёсткий и решительный.
— Всё в порядке? Мой брат был груб с тобой?
Я растерялась. Да, он был груб. Но в конце концов, именно я начала это, выдав ложь за правду.
— Он… странный, — ответила я наконец.
Доминик грустно улыбнулся.
— Иногда Натан непросто странный. Он пугающий.
Последовало длительное молчание. Несколько поворотов. Подозрение.
— Ты хочешь мне что-нибудь сказать?
— В нашу последнюю встречу я спросил тебя, кто тебя интересует — я или мой брат. Помнишь?
Я кивнула.
— Твой ответ изменился?
Я покраснела.
— Нет, конечно, нет!
— Тогда не задавай мне больше вопросов о нём, — серьёзно приговорил Доминик, — я уверен, ты не оценишь ни один из ответов, которые я могу тебе дать.
АНДАНТЕ
Вещи никогда не были тем, чем казались.
Запах ночи. Шёлк, обёрнутый вокруг её запястий.
Правда.
Она находилась в этом месте не потому, что кто-то её заставил, а потому, что хотела этого сама.
Сильнее дёрнула за ткань, сковывающую руки. Не первый раз она просыпалась в тёмном месте. Ему так нравилось. Он любил связывать её. Запугивать.
И впоследствии выслеживать.
Узлы ослабли. Она освободила руки и помассировала запястья. Сырость пола впиталась в кости. Она дрожала от холода. Но не только от этого.
Ей не хватало воздуха. Она была возбуждена, потому что знала с чем столкнётся, когда выйдет из этой комнаты. Тяжело вздохнув, подползла к двери и оказалась в неком подобие длинного узкого коридора.
Не было ни окон, ни света. Она почти ничего не видела, но у неё сложилось впечатление, что уже была здесь раньше. Внезапный шум поверг её в панику. Она повернула голову и огляделась. Её мышцы были напряжены, готовые вот-вот сорваться.
У неё не было возможности сделать это. Её схватили за плечо, прижали к стене, и за спиной оказалась мужская грудь. Его дыхание скользило по её шее, вызывая дрожь.
Он нашёл её.
Глава 7
Миранда
Сквозь ставни виднелись очертания Эйфелевой башни. Когда накануне вечером Доминик привёл меня к себе домой, мы не забыли как следует закрыть окна, и поэтому, ещё до суеты парижских улиц, меня разбудил свет. Я перевернулась, высвобождаясь из объятий мужчины. Придвинулась к краю кровати и скользнула рукой вниз, к сумочке на полу, которую доставала, когда пришёл момент ему надевать презерватив.
«Один? Нет, ещё несколько…»
Я схватила телефон и посмотрела на время. Была половина одиннадцатого, Доминик до сих пор крепко спал. Я бы тоже с удовольствием заснула, если бы не чувство дискомфорта и напряжения, охватившее моё тело. Этой ночью мне приснился странный сон — кошмар, который надеешься забыть как можно скорее.
С усталым вздохом я попыталась занять более удобное положение. В этот момент у меня в руке завибрировал мобильный телефон. Я посмотрела на экран, будучи уверенной, что это Тито. На него похоже интересоваться, всё ли в порядке, поскольку я пропустила традиционный совместный ужин. Но в этот раз меня искал не Тито. Это был Стивен. Он прислал сообщение.
Мне нужно поговорить с тобой. Немедленно.
— Да, конечно… — пробормотала я сонным голосом.
Бросила мобильный телефон обратно в сумочку и решила встать. Я ощущала тело онемевшим и отчаянно хотелось в душ, поэтому зашла в ванную Доминика и осмотрелась. Сопротивляться искушению забраться в джакузи было довольно трудно, но к тому времени, как вымыла лицо, я поняла, что нахожусь не в такой уж плохой форме. Мешки под глазами были на приемлемом уровне, а на теле не видно синяков, несмотря на пыл, который приберёг для меня Доминик прошедшей ночью.
Мужчина был не из тех, кто ограничивает себя — любил подчинять и не только руками.