Он оказался в ловушке. Привести женщину к отцу в нашей семье означало только одно: брак. Если бы Доминик осмелился представить её официально, через год он был бы вынужден на ней жениться, что возвращало нас к первоначальному вопросу: почему он до сих пор с ней? Потому что недостаточно наигрался или потому что было что-то ещё? Он понял, — осознание того, что она с ним, заставляет меня нервничать? Или потому что он хотел её?
— Почему тебя волнует, как я отношусь к ней? — спросил он, устремив на меня пристальный взгляд.
«Да, а почему?»
Я встал и расправил пиджак, делая вид, что вопрос не заслуживает ответа. На самом деле, проблема заключалась в том, что вопрос не имел ответа. Не было никаких причин, почему она должна волновать меня. Она была не первой женщиной, попавшей в лапы моего брата, и не последней. И всё же что-то заставляло меня стремиться спасти её.
Или, может, чтобы иметь Миранду только для себя.
«Невозможно».
Я уничтожил эту мысль в зародыше. В своей жизни я любил только одну женщину, и мне хватило. Натан Блэр, которого все знали, умер вместе с ней в ту ночь.
— У меня скоро важная встреча, — сказал я, отмахиваясь от него, — ты предпочитаешь сам сказать Маргарет, что я приду на обед в эту субботу, или хочешь, чтобы предупредил я?
Доминик не ответил, только плотнее сжал губы. Я знал, что он не оставит мой вызов безнаказанным, но в глубине души мне было всё равно. Так было всегда, с самого детства. Испорченный. Напыщенный. С вечно готовой улыбкой и спрятанным за спиной лезвием острого ножа.
Доминик встал и молча вышел. Даже когда он закрыл за собой дверь, я не мог не слышать, как он недолго разговаривает с Вивьен. Он поинтересовался какие у неё запланированы дела, в то время как на самом деле проверял моё расписание. Мне было интересно, что он задумал, но у меня не было ни времени, ни желания думать об этом. Даже если Доминик злился, он был не настолько глуп, чтобы вмешиваться в мои дела в фирме.
Что он мог сделать? Зайти в мой кабинет, пока меня там не будет? Чтобы сделать что? В этом месте у меня не было ничего важного, только работа и фотография рядом с компьютером.
Я повернулся, чтобы посмотреть на снимок. Чувство тошноты и подавленности перехватило дыхание. Никто не может раствориться в воздухе. Но у этого ребёнка получилось. И не проходило и дня, чтобы я не думал о том, что именно тогда мир перестал быть прекрасным местом.
Глава 9
Миранда
Латунная табличка «Юридическая фирма Блэр Н&Д» — вызывала сильное раздражение. Посмотрев на дверь, на которой она висела, я испытала странное ощущение, будто делаю что-то не так. Стивен просил меня не возвращаться сюда, но в итоге я так и не смогла избежать этого.
После ночи, проведённой с Домиником, и долгого душа в своей квартире, мне на телефон пришло сообщение о том, что я забыла у него одну из своих партитур. Я не представляла, как такое могло произойти, ведь обычно хранила их все вместе в папке в своей сумке, но в любом случае мне повезло: Доминик сразу заметил ноты, и у меня оставалось достаточно времени, чтобы забрать их до репетиции. Тито не из тех, кто прощает забывчивость. И хотя концерты в Театре де ла Вилль прошли довольно хорошо, я не хотела заставлять нервничать Тито больше необходимого.
Я набралась храбрости и постучала. Была суббота, день, когда офис закрыт. Со слов Доминика, в офисе он будет один. Ни клиентов, ни тем более Натана. Поэтому я и согласилась. Будь это будний день, наверное, я бы предпочла встретить разочарованного Тито, чем презрительный взгляд Натана вместе со всеми разными и противоречивыми чувствами, которые он был способен вызвать во мне.
— Привет, Миранда! — прогоняя все страхи, раздался резкий голос Доминика. Мужчина появился на пороге с яркой улыбкой и довольным выражением лица. Я осмотрела коридор позади него. Там было пусто, все лампы выключены, и никто не сидел за столом Вивьен. Доминик на самом деле был один, — заходи, не стесняйся.
— Не считала тебя трудоголиком, — сказала я, сделав несколько шагов вперёд.
— О, это точно. Думаю, в моей жизни это первая суббота, когда я пришёл в офис.
— Должно быть, клиент очень важный…
Он бросил на меня намекающий взгляд, затем взял за руку и потащил в свой кабинет.
— Так и есть.
Мы вошли, и меня ждал первый сюрприз утра. Стол Доминика, который в первый и единственный раз, когда я его видела, был завален бумагами, папками и разбросанными записками, теперь был совершенно пуст. Сверху лежала только пластиковая папка, и что-то подсказывало мне, — в ней должны быть мои ноты.
— Ты провёл весеннюю уборку? — спросила я в шутку.
Не услышав ответа, я обернулась, чтобы посмотреть на него. Мужчина стоял в дверном проёме, неподвижно — руки засунуты в карманы, плечо упирается в дверную раму. Джинсы обтягивали худые ноги, полосатый джемпер подчёркивал тёмные глаза. Он был красив. Доминик насмешливо улыбнулся. Он обещал ад.
Сердце подскочило к горлу. Несмотря на то что мы провели ночь вместе, он не насытился мной. Меня было недостаточно для него. Дыхание перехватило в горле, но я заставила себя не сдаваться; не так скоро. Я с вызовом подняла голову и опёрлась бёдрами о стол. Я наблюдала, как он приближается ко мне — медленно, шаг за шагом.
Доминик ничего не сказал. Он поцеловал меня. Сильно прикусил мои губы, вызвав крик, который он поглотил вместе с моим ртом. Он прижался между моих ног. Он был возбуждён; я гадала, было ли это случайностью или он ждал меня.
— Доминик…
— Шшш…
— У меня с собой ничего нет.
С наглой улыбкой он отодвинул папку с нотами на дальний край стола. Под ней лежал презерватив. Это было подтверждением того, что Доминик всё спланировал, но когда? До или после того, как нашёл мои ноты?
— Ты и правда всё продумал, верно? — спросила я, надеясь, вывести его из себя. Мужчина погладил моё колено, но ничего не ответил.
Вместе с дрожью удовольствия пришли подозрения.
— Я на самом деле забыла или…
Я намеренно оставила фразу открытой. Не хотела обвинять его, но в то же время у меня было ощущение, что угодила в хорошо спланированную ловушку.
— Ты мог спросить, — прошептала я.
— Ты бы не пришла.
Я плотно сжала губы. Это была правда.
Доминик коснулся меня между бёдер. Внезапно и страстно. Хотя я была одета, я стала особенно чувствительна к его ласкам. Его тело изучило моё. Он знал, как мне нравятся прикосновения, и не боялся переступить черту. Я прикусила губу, когда его руки нашли способ стянуть с меня брюки. А в момент, когда он сдвинул мои трусики и в меня вошли его пальцы, я поняла, что проиграла. Несмотря на гнев из-за жульничества, я возбудилась. Жаждала его и тех возможностей, которые он мне предлагал. Дверь в кабинет осталась открытой. Была суббота, поэтому никто не мог войти. И всё же я почувствовала, как внутри меня бьётся мощное чувство. Это было желание сделать что-то неправильное: вступить в игру, осмелиться.