— Доминик — отличная партия. Он обаятельный, остроумный…
— Богатый, — намекнул Натан.
Он лгал. Мы оба знали, что скрипач, живущий ради искусства, не заботится о деньгах. И всё же я подыграла ему, с любопытством ожидая, как далеко он зайдёт.
— И богатый, да. Как видишь, у меня много причин, переехать к нему, и нет ни одной, чтобы оставить. Тебе нужно постараться, если…
Он не дал мне закончить фразу. Натан затянул шарф так туго, что я едва могла вздохнуть. Я едва могла повернуть голову и посмотреть на него. Его пальцы были сжаты в кулаки, мышцы напряжены. Элегантный пиджак не позволял мне увидеть его руки, я поняла, что могу очень подробно представить, как они выглядят. Вздутые вены, жёсткая линия мышц…
Я была вынуждена поджать губы, чтобы не дышать. Мне нужен был воздух, но в то же время со мной никогда не случалось, чтобы мужчина привлекал меня так сильно и извращённо, и сумел поставить меня на колени только силой своего голоса.
Я была его. Он уже выиграл.
Хотя я имела полное право взбунтоваться, мои руки оставались на месте. Покорные. Ноги дрожали, но не от страха. На смену пришло нечто бесконечно иное — и гораздо более опасное.
Натан ослабил хватку. Дал мне возможность передохнуть, но только для того, чтобы ударить снова.
— Хорошо. Скажи мне, что ты хочешь получить взамен. Даю на размышление три секунды. Один. Два…
— Я хочу тебя.
Быстро. Решительно. Безумно.
Я почувствовала, как кружится голова, силы уходят. Чувствовала себя измученной из-за дождя, холода и долгого перелёта. Жизнь неправильна: она никогда не предоставит тебе шанс, когда ты полон сил. Если хочешь получить его, то должен доказать, что достоин, независимо от того, в каком состоянии находишься. И я хотела быть достойной Натана. Я была готова на всё, чтобы заполучить его.
— Повтори, если осмелишься, — провоцировал он.
Это было неправильно. Абсурдно.
Однако я осталась непоколебима в своей позиции.
— Я хочу тебя, Натан. Я хочу узнать тебя, и…
— И что ещё?
Я покраснела. Мне больше не было холодно. Я буквально чувствовала, как горю.
— Думаю, ты знаешь.
Его большой палец слегка шевельнулся, поглаживая шёлк моего шарфа. Я затаила дыхание, ожидая его ответа. Он, однако, промолчал.
Его глаза были того же цвета, что и буря, бушевавшая в Париже. Хотел ли он меня? Он презирал меня? Или он мне не верил?
Между нами началась молчаливая борьба. У меня зародилось ощущение, что он испытывает меня, хочет заставить меня опустить взгляд. Я этого не сделала. Если проявлю хоть малейшее сомнение или колебание (я была уверена), Натан отвергнет меня. А я не хотела, чтобы это произошло.
— Ты понятия не имеешь, о чём просишь.
Мужчина был прав. Но, несмотря на это, я хотела его. К этому моменту я зашла слишком далеко, чтобы сдаваться. Я поставила на кон всё и хотела выиграть.
По моей коже неспешно заскользил шёлк. Дыхание вновь наполнило грудь в тот момент, когда Натан отошёл, отпуская меня.
— Уходи.
— Что?
— Разговор окончен.
Я поднялась на ноги и встретилась с ним взглядом. Я едва пошатывалась от усталости и напряжения. Натан даже не попытался поддержать меня, но, опять же, я и не ожидала от него ничего другого.
Он повернулся ко мне спиной и провёл рукой по волосам. Я видела, как его плечи обвисли под тяжестью вины. Я испытала странное чувство дежа вю, как будто то, что мы переживали сейчас, уже происходило. Скольких женщин Натан просил оставить его брата? Возможно, нескольких. Но я была уверена, что никто из них так и не осмелился попросить в ответ его самого.
— Убирайся, Миранда, — повторил он тихим голосом.
— Иначе?
— Или ничего. Я не могу дать тебе то, о чём ты просишь.
— А что именно я прошу у тебя?
— То, чего больше не существует.
Тело. Сердце.
Вот куда я хотела попасть, поняла я в тот же миг.
Я хотела обладать Натаном Блэром. Полностью.
Его секретами. Его внешностью. Теплом его рук.
Его демонами.
Мне вспомнилась фотография ребёнка у него на столе. Натан всегда казался мне своего рода скалой. Стабильный. Холодный. Только сейчас я поняла, что он совсем другой. Монолит был только видимостью. Внутри — текла река, полная эмоций, воспоминаний и сожалений. Внутри привлекавшей меня плоти билось сердце, пульсирующее от слепой боли, которую он ещё не сумел похоронить.
Натан любил свою жену.
Любил её безумной, отчаянной любовью.
Но она всё равно ушла. Бросила его.
Она изменила его.
— Ты совершаешь ошибку, Миранда.
— Ты так думаешь?
— Я заставлю тебя плакать. Если будешь настаивать на том, что хочешь меня, ты только навредишь себе, — он колебался. Вздохнул и посмотрел на меня. Боже, как обжигал этот взгляд… — ты не готова.
— Испытай меня.
Мы приблизились к решающему моменту. Я либо победила, либо проиграла. Либо соглашаюсь на всё, о чём он просит, либо, покинув этот кабинет, никогда не смогу вернуться.
— Оставь моего брата, — приказал мне после паузы, показавшейся бесконечной, — сделай это сейчас. Сегодня вечером.
— Хорошо, — ни угрызений совести, ни сожаления. Это была одна из тех вещей, которые я бы сделала в любом случае, даже если бы Натан не попросил, — и что будет дальше?
Натан поднял голову и глубоко вздохнул.
— Увидишь.
В груди замерло сердце. На мгновение мне показалось, что его глаза стали ещё темнее, как отравляющее кровь желание, которое бежало по моим венам. У меня сложилось впечатление, что он что-то говорил мне, предупреждал. Во мне снова ожил страх и перехватило дыхание. Но затем Натан отвёл свой взгляд, повернулся ко мне спиной. И я поняла, — буря снаружи утихла.
Глава 12
Миранда
Я поднесла чашку с кофе к губам и медленно отпила глоток. Кофе был горячий, чёрный. Почувствовала, как жидкость пронеслась по горлу и вернула меня в мир живых. В настоящее время. К Тито, который уставился на меня.
— С каких пор ты пьешь кофе? Тебе он никогда не нравился.
— В последнее время я плохо сплю, и мне не хочется рисковать заснуть на репетиции.
— Я бы не советовал засыпать даже своему злейшему врагу, когда маэстро Джордани руководит оркестром.
Я отвернулась от него и поджала губы. Когда накануне Доминик попытался позвонить мне во время репетиции, я рисковала быть выгнанной из проекта. Забыть выключить телефон было непростительной ошибкой, как и согласиться сотрудничать с одним из самых претенциозных и бескомпромиссных мэтров европейской музыкальной сцены. Тито советовал мне оставить всё как есть, но правда заключалась в том, что я чувствовала необходимость посвятить себя как можно больше музыке, и, поскольку гастролей не предвиделось, сотрудничество с Джордани показалось мне отличной идеей.