— Она сбежит.
— В яблочко.
Доминик улыбнулся с превосходством, заставив меня отреагировать. Я плотно натянул на лицо свою самую непроницаемую маску. Так, чтобы не осталось ни единого проблеска.
— И кто сказал, что не это именно то, чего я хочу?
Я сделал шаг к нему, чтобы помешать ему говорить. Я знал, — моё близкое присутствие вызывает в нём беспокойство, которое заставляет его молчать. Так было вначале и с Мирандой, только потом она выпустила свои коготки и поцарапала меня. Я облизал губы. На мгновение даже почувствовал, как её вкус щекочет мне нёбо.
— Слушай внимательно, Доминик, ибо я не буду повторяться. В следующий раз, когда ты посмеешь угрожать Фэн Чжоу или войдёшь в мой кабинет, я не стану прикрывать твою задницу, и ты получишь по полной. Ты понял?
Выражение его лица ничуть не изменилось.
Нет, он не понял. Доминик был крепким орешком: он верил не в слова, а в дела. Даже когда он знал, что находится на острие ножа, балансируя между спасением и проклятием, он был из тех людей, которые продолжают идти, никогда не останавливаясь.
Я достал из кармана мобильный телефон и поискал фотографию, которую прислал мне Фэн Чжоу. Поднял экран перед лицом брата и показал ему изуродованное тело Ай Лиин. Ножевые порезы. Верёвочные узлы. Широко открытые глаза, правая рука согнута весьма неестественным образом… Её долго пытали. А потом задушили.
Лицо Доминика побледнело. Я видел, как он затаил дыхание и широко раскрыл глаза. Потом поднёс руку ко рту, повернулся ко мне спиной и убежал.
Теперь он понял.
В проёме французского окна появился отец. Его глаза были похожи на осколки стекла. Они застревали везде. Я положил мобильный телефон обратно в карман и вернулся в дом. Мы услышали, как Маргарет зовёт Доминика и громкий стук в дверь ванной. Видимо, после того как заперся внутри, он извергал даже свою душу.
— Что с ним случилось? — крикнула Маргарет, протягивая руку. — Что ты…
Она замерла, как только увидела меня. Вероятно, она не ожидала встретить в гостиной меня, и была готова обвинить отца во внезапной болезни Доминика.
Я склонил голову в знак приветствия. Маргарет тоже изменилась с тех пор, как я видел её в последний раз. Она похудела и стала бледной. На ней был свитер дольче вита, как у моего отца, и мягкие бархатные брюки. Садовые перчатки закрывали её пальцы. На Маргарет не было ни сантиметра голой кожи, но я не удивился. За исключением того дня, когда она вышла замуж за отца (уже на шестом месяце беременности), я никогда не видел, чтобы мачеха носила что-нибудь, что оставляло её руки или ноги обнажёнными.
— Натан, дорогой… Как приятно снова видеть тебя.
Она говорила искренне, но Маргарет не была моей матерью.
Эта женщина заменила её. Изгнала.
— Натан уже уходит, — грубо сказал отец, избавляя меня от неловкого положения. Я почтительно склонил голову.
— Прости меня за беспокойство, Маргарет.
Я миновал внушительную фигуру Невилла Блэра и направился к двери, но шаги Маргарет последовали за мной вместе с запахом грязи на ней. Она мечтала переехать в деревню, но мы оба знали, что она никогда этого не сделает. Мы были похожи, она и я. Более похожими, чем они с Домиником.
— Ты не обязан уходить.
— Знаю. «Но хочу».
Я взялся за ручку и открыл дверь.
— Скажи мне, что ты вернёшься, чтобы навестить нас, — настаивала она. Её глаза блестели и были пустыми. Я замешкался на мгновение, стоя на пороге. Она единственная женщина, которая когда-либо дарила мне ласку или пела. И всё же часть меня с трудом могла смотреть на неё.
— Я постараюсь, — прошептал в ответ, пока фигура отца, шаг за шагом добралась до нас почти хромая. Возраст, наконец, давал о себе знать и для него.
Я вошёл в лифт, не оглядываясь. Голос грозного Невилла Блэра гремел, крича, чтобы она закрыла дверь. И Маргарет повиновалась. Как всегда. Как всегда, делал я, так или иначе.
«Адвокат Блэр».
Пока закрывались двери лифта, мне снова вспомнился голос отца. Он был самодоволен. В день, когда я окончил юридический факультет, отец назвал меня так, как все называли его: «Адвокат Блэр». Он улыбнулся мне, затем протянул коробку, внутри которой лежала табличка «Юридическая фирма Блэр Н&Д» и ключи, которые откроют мне доступ к моей судьбе. В то время Доминик был всего лишь первокурсником, но напечатанная на табличке буква «Д» и планировка офиса сразу же всё прояснили.
После того как совместно жили, мы с ним и работали вместе. Покориться будущему, которое выбрал для меня отец, было ценой, которую я заплатил за свою независимость. Сначала было трудно, но потом я встретил Шанталь и нашёл в ней исполнение всех своих желаний. Это было хорошо, прекрасно… Пока три года назад всё не закончилось.
Как всегда, из-за моей семьи.
Я сел в машину и завёл двигатель. Я поклялся себе, что больше не позволю никому влиять на мой выбор.
«Есть только я. То, что хочу. То, что я беру».
Никаких моральных обязательств. Никакого страха. Никакого покаяния.
И теперь, наконец, я знал, что делать.
Рондо
С каждым шлепком боль становилась всё сильнее.
Она пыталась делать, как он велел, и считать удары, но они были повсюду. По ногам. На ягодицах. Между её бёдер. Она задыхалась, ошеломленная яростью его рук и непристойностью растущего желания.
Они причиняли друг другу боль. Они желали друг друга.
Но в извращенной форме. Неправильно. И опасно.
Он потянул её за волосы, заставляя запрокинуть голову назад.
Теперь она не дышала. Она задыхалась.
— Ещё раз? — бросил он ей вызов.
В ответ она выгнула спину и, провоцируя, потёрлась о него.
Он прижался к ней, толкнул к холодной стене и заставил почувствовать, как сильно его желание к ней. На мгновение он позволил собственному дыханию пробежать по её коже, а затем резко отстранился.
— На колени, — приказал он голосом, искажённым от гнева.
Она рухнула на пол в изнеможении. Бёдра горели и у неё появилось ощущение, что кожа не только покраснела, но и порвалась. Она положила ладони перед собой и распростёрлась у его ног. Комната закружилась вокруг. Она падала в пустоту. Прямо в ад.
— Теперь следуй за мной.
Она снова повиновалась. Всегда. Она ползла за ним. Вошла в открывшуюся перед ней дверь и почувствовала, что колени упираются во что-то мягкое, возможно, ковёр. У неё не было времени собраться с силами.
Он включил свет.
Она узнала место, куда он её привёз.
И тогда она испугалась.
Глава 18
Миранда
Сердце билось. Быстро. Сильно. Агрессивно.
Я лежала на кровати, на полпути между бодрствованием и сном и шум сердца мешал мне спать, он звенел в ушах, даря бессонницу и заставляя думать.
Облако закрыло луну, погрузив комнату в полную темноту. По телу пробежала едва заметная дрожь. Это было желание. Неправильное, грязное, опасное желание.