Тито широко открыл дверь гримёрной, приглашая меня войти. Платье, в котором я пришла, лежало брошенным на стуле вместе со всем, чем я была, когда не играла. На мгновение я почувствовала странное ощущение, будто нахожусь в незнакомом теле. Посмотрела в зеркало и не узнала своё отражение. Тито взял меня за плечи, заставляя обратить на него внимание.
— Эй, ты в порядке?
— Да.
Я чувствовала себя хорошо, но странно. Адреналин сходил на нет, я перестала играть, но часть меня, похоже, не хотела возвращаться к реальности. Женщина, которую я видела в зеркале, была слишком далека от того образа меня, который я знала. Создалось впечатление, что я слишком быстро повзрослела; время вдруг ускорило свой ход, не спрашивая меня.
— Поужинаешь с нами, Миранда? Время ещё есть.
Я несколько раз моргнула, прежде чем мне удалось вернуться в настоящее. Ужин. Было время ужина, я обещала Доминику поужинать с ним и провести вместе ночь. Я потёрла лицо, пытаясь скрыть дрожь, охватившую тело.
— Извини, Тито, но у меня уже есть планы.
Он поджал губы и с досадой посмотрел на меня. Ему не нужно было ничего говорить: мы оба знали, о чём он думает.
«Отношения не с тем человеком».
Прошло несколько дней, как я сказала Тито, что начала встречаться, но он до сих пор не справился со своим гневом. Тито был мужчиной с очень чёткими идеями; такими, которые запрещали интимные отношения накануне важного концерта или связи, которые могли поставить под угрозу карьеру его артистов. Прежде чем принять в число своих протеже нового музыканта, он всегда задавал один вопрос: любовь или музыка?
Мой ответ по-прежнему был «музыка», и поэтому я никак не могла понять, почему Тито так зол на меня. Доминик не был первым, с кем я встречалась, и он не тот мужчина, в которого могла бы влюбиться. Шансы на то, что он повлияет на мою музыкальную карьеру, были меньше нуля. Однако Тито казался напуганным… чем, я не могла сказать.
— Не волнуйся. Я обещаю, что отдохну и не опоздаю завтра на репетицию.
— Надеюсь на это.
— Увидимся завтра. И… ещё раз спасибо. За всё.
Тито ответил рассеянным взмахом руки, затем повернулся спиной и ушёл. Как только закрылась дверь в гримёрку, я тяжело вздохнула и начала раздеваться. Доминик ждал меня возле театра; и если я хорошо его знала, он уже должен быть на взводе. Я позволила платью соскользнуть на пол и надела то, в котором пришла. Схватила сумочку, уже приготовившись уходить, как вдруг услышала звонок мобильного телефона. Как только увидела, кто это, я не смогла сдержать крик радости.
— Привет, папа, ты вспомнил!
На другом конце линии мой отец пытался скрыть зевоту. Было довольно поздно, обычно к этому времени он уже лежал в постели, потому что вставал утром рано, чтобы идти на завод. Тот факт, что он не спал ради звонка мне, наполнил меня гордостью и счастьем.
— Как всё прошло, милая?
— Всё прошло отлично! Тито сказал, что завтра обо мне напишут в газете…
— Я тоже собираюсь рассказать о тебе.
Я счастливо рассмеялась.
— Ты всегда говоришь обо мне, ничего нового!
— Это ты должна рассказать мне, что нового…
Я внезапно покраснела при мысли о том, что Тито рассказал моему отцу о Доминике. Поправила прядь волос за ухом, чувствуя себя неловко.
— Мой дебют — единственная новость, достойная упоминания, — я надеялась выглядеть убедительной, — всё прошло хорошо. Я…
— Ты хотела этого? — спросил он своим спокойным, тёплым тоном.
Я закрыла глаза. На мгновение снова почувствовала себя девушкой, которая проводила вечера рядом с ним на диване за просмотром фильмов, которые заставляли плакать.
— Да. Это то, чего я хотела.
«Но я скучала по тебе».
— Я так скучаю по тебе, милая, — сказал он, читая меня, как книгу.
Моё сердце сжалось. Мы находились друг от друга далеко, но всё же оставались близки. Тито упрекал меня за то, что я не сказала отцу, что встречаюсь с мужчиной, но правда в том, что, когда два сердца близки, слова не нужны, чтобы понять друг друга. Если бы я на самом деле нуждалась в нём, мой отец примчался бы ко мне. Если бы с ним что-то случилось, я бы без колебаний оставила музыку, чтобы присоединиться к нему. А если бы я влюбилась… Ну, он наверняка первым бы узнал и принял это.
— Я тоже скучаю по тебе.
Я говорила искренне. Теперь я узнала образ, который зеркало посылало мне обратно. Он был моим.
* * *
Через несколько минут я вышла из Театра де ла Вилль и с удивлением обнаружила, что площадь перед зданием по-прежнему многолюдна. Тито и Стивен курили в сторонке. Я встала на цыпочки и стала искать Доминика. Увидела его на обочине дороги, разговаривающим с мужчиной ненамного выше его ростом. Как только Доминик заметил меня, он улыбнулся и быстрым шагом направился ко мне.
— А вот и звезда вечера!
Он обнял меня за талию и поцеловал в губы. Контакт получился быстрый, ничего особенного, но всё равно оставил у меня ощущение дискомфорта. Доминик знал, как я не люблю публичные проявления привязанности.
— Она была исключительной, не находишь? — продолжил он.
Я сделала шаг в сторону, чтобы узнать, кому предназначался этот вопрос. Натан Блэр приблизился к нам, и этого было достаточно, чтобы у меня перехватило дыхание. Он был одет безукоризненно: сшитый на заказ пиджак, рубашка с серебряными запонками. Мужчина казался мощным, властным, и у меня сложилось впечатление, что ничто не может его остановить. Я вздрогнула, но не от страха. Его взгляд был твёрдым. Он смотрел мне прямо в глаза, причём так пристально, что в какой-то момент я была вынуждена опустить голову. Возможно, почувствовав мой дискомфорт, Доминик нежно погладил меня по спине.
— Я хотел представить тебя своему брату, хотя знаю, что вы уже знакомы.
— Встреча произошла случайно, — сказала я.
Натан кивнул.
Доминик улыбнулся нам обоим, а затем обратился к брату:
— Нат, составишь ей компанию, пока я забираю машину со стоянки?
Ответа дожидаться он не стал. Поцеловал меня в щёку и поспешил прочь, вероятно, желая поскорее вернуться. У меня не было времени что-либо сделать или сказать. Немного шокированная, я молчала. Массивное присутствие Натана говорило само за себя. Он крал у меня воздух, спокойствие и слова. Не думала, что увижу его снова, особенно так скоро.
Я уловила его движение. Натан засунул руки в карманы и занял более удобную, но не менее властную позу.
— Скрипка — единственный инструмент, на котором вы умеете играть?
Его слова дошли до меня со странным звуком, как бы невнятно. Я решила посмотреть на него. Мужчина закурил сигарету, которую удерживал полными губами. Он зажимал её между зубами, поэтому его голос прозвучал для меня по-другому.
— Я также играю на блокфлейте и фортепиано, но не профессионально.