- Все теплее, зменграхи его дери, - закончил свою мысль Набур, заводя коня под навес крыши и привязывая к перекладине. Лиса тоже спешилась и услышала, как звонко заскрипел под ногами снег. Здесь, наверху снега было гораздо больше - и от него лес казался не черным, а каким-то мрачно-серым.
- Где-то тут у нас были припасены факелы, - сказал Набур, загремел чем-то под навесом, ругнулся.
После сказал:
- Ну их, эти факелы. Галь, давай помогу тебе спуститься - свет зажжем уже внутри. Там есть хорошая печка - протопим ее. Казан там есть - хоть воды вскипятим.
- У меня в рюкзаке остался запас чая и сахара, - сообщила Лиса, приблизилась к коню Галиена и взялась за поводья. - Сможешь спешиться?
- Я бы не отказался от горячего чая, - еле ворочая языком, проговорил Галь, перекинул ногу и чуть не свалился вниз. Он упал бы, если Лиса не вцепилась в его куртку изо всех сил.
Наконец, заскрипела дверь и все трое оказались внутри. Запахло древесной корой, мохом и - совсем немного - дымом. Хорошие, приятные запахи. Уютные запахи.
Набур нашел где-то сальную свечу, зажег ее - и мерцающее крохотное пламя осветило немного деревянного, покрытого пылью пола, немного стен, проконопаченных мхом и почерневшее устье небольшой печки. Печная дверца оказалась открытой - словно бы приглашала и предлагала: "кидайте дрова, я мигом вас согрею".
Галь рухнул на шаткую скамейку, но Набур тут же сказал, что здесь есть удобная лежанка прямо у печи, за деревянной перегородкой. Широкая, прочная.
- Если постелить на ней Лисин плащ - будет то, что надо. Сейчас протопим и согреемся.
Оказалось, что рядом с хижиной, под навесом, были припасены отличные поленья, толстые, сухие. А рядом с печкой в корзине - береста. И вот, огонь уже весело потрескивает и проглядывает сквозь небольшие дырочки в дверце - радостно и ярко.
Лиса быстро набрала воды в казан и пристроила на железном кругу, что был встроен в печной верх. Сейчас печь нагреется - и тогда вода закипит. И у них будет чай. А еще в рюкзаке у Лисы осталось немного картошки, колбасы, сыра и сухарей.
Набур, услышав об этом, тут же распорядился:
- Тут есть еще один казанок. Поставим в нем суп из картошки и колбасы. Приправа тут в хижине есть. Отличное варево получиться, и все наедимся. С сухарями - вообще красота. Я займусь едой, а ты бы помогла Галиену, - и Набур запнулся.
Галиену нужна была помощь, это ясно.
Суэмский кожаный рюкзак со множеством карманчиков Лиса все это время носила за спиной, не снимая даже для ночевки. В нем еще много чего было полезного и нужного. В одном боковом кармане лежала заветная мазь, в другом - мыло, лосьон, смена мужского нижнего белья, свернутая тугой трубочкой.
Нашлись в рюкзаке восемь картошек, кольцо колбасы и приличный кусок сыра. Мешочек крупы, жестянка с чаем, жестянка с сахаром и баночка с медом. И еще, на самом дне - тонкий шерстяной плед. Зачем его сунули в рюкзак - оставалось загадкой. Может, для того, чтобы стелить на землю. Укрываться во время ночевки под открытым небом этим пледом было бесполезно - слишком уж тонкий.
Но зато в хижине он очень даже пригодится.
Лиса застелила своим широким плащом всю лежанку - мехом наружу. И получилось очень даже здорово, мягко и тепло. А капюшон мог служить чем-то вроде подушки. После помогла Галиену устроиться и стянула с него ботинки, грязную рубаху и штаны. Решительно сказала:
- Сейчас смою с тебя аккуратно грязь, смажу раны мазью, после помогу одеться и заверну в плед. Печь уже нагрелась хорошо, тут скоро будет тепло. Сквозняков в хижине нет - хвала Создателю. Проконопатили все щели мохом на совесть. Так что, согреешься и уснешь.
- Смоешь грязь? - нахмурился Галь. - Лучше я сам. Принеси воды в чем-нибудь. Снег на улице растопи. Раз верхом ехать смог - то помыться тем более смогу.
Лиса подняла на него глаза. На какой-то миг ее одолело смущение и неловкость, но тут же все утонуло в сострадании.
- И не думай. Сейчас вместе управимся. Я лечила раны братьям. Да и ухаживать за ними больными тоже доводилось. Так что сейчас все будет, вот увидишь.
Ей надо было что-то делать. Надо было чем-то занять себя, иначе отчаянье захлестнет так, что останется только выть на половину Аниес, как волк-одиночка. Одна из всей семьи осталась... одна... Где же вы, ребятки?
Глава 30
- Никакой карты Игмаген мне не показывал. И ничего не спрашивал. Руки у меня были связаны, и его люди избивали меня. Праведный Отец ваш все ходил вокруг да приговаривал: "Что ж не помогает тебе, суэмец, твой Создатель. Видать забыл тебя, или ты прогневил его чем-то, что мне сейчас идет удача, а тебе только побои". Вот и все. Очнулся я в тюрьме, в темноте. А после ты появилась.