- Деда, это все Карсир! Сначала свой меч расщепил, а потом за мой взялся!
- Плакса, плакса! Надо было расщепить о твою голову! Вот бы щепок налетело, Деревянная Башка! Даже Маки столько не ноет сколько ты!
Великий бы побрал этих детишек! Ни мгновения тишины и спокойствия! Хоть бы на немного заткнулись! Я-то почему должен страдать из-за этого? Только и делают что бегают по всему лагерю, шалят, разводят бардаки в доме и мешают заниматься делами… Гротос не терпит их. Он просто их любит. Внуки как-никак. И внуки Эртилы. Как я могу плохо относится к ним, если по-своему полюбил ее детей?
- Была б моя воля, искупал бы обоих в ледяном ручье. В полночь. – рядом, наблюдая вместе со мной за безобразиями племянников сидел Тэутор, занимаясь с основой нового лука. Его слова в чем-то перекликнулись с моими мыслями, что не могло не вызвать у меня улыбку – ночи в Нуртовских скалах холодные, а взаимное желание погреться после «купания» сразу бы прекратило споры сорванцов.
- Триада и Меритор скорее тебя окунут. Если успеешь – следом за отпрысками. – я зафыркал от смеха. Парнишка с хвостом темно-серых волос ухмыльнулся, опуская к земле свои темные, почти черные, глаза. Я снова порадовался его соседству. – Меритор, старший из сыновей Гротоса, черноволосый и зеленоглазый, был хоть внешне копией отца, но чересчур наглый и вспыльчивый. Гротос становился таким разве что когда его ну очень-очень сильно выводили из равновесия. Триада, рыжеволосая и такая же зеленоглазая как отец и брат, отличалась спокойным нравом и даже позаимствовала у юного Короля Кошмаров привычку задумываться надолго. Но не Тэутор! Шустрый прежде мальчишка, острый на язык и скорый на дело, за годы поубавил спесь, все больше походя на отца. Пока его старшие брат с сестрой занимались делами сердечными, он занимался в боевом искусстве. В итоге из него к его двадцати четырем годам вышел быстрый и сильный Охотник, почти не уступающей мне, в то время как остальное семейство нянчилось с «наследниками».
- Будь у тебя свои дети – я бы посмотрел на тебя. – я взглянул на моментально нахмурившегося парня, занявшегося плетением тетивы. – Кажется, ты когда-то очень хорошо ладил с Сотис…
- Сотис дочь своей матери. И она не Сириис. И не Факирита. – словно давно заученную фразу выпалил тихим шепотом младший из сыновей Гротоса. – Я – демон, и мне нечего якшаться с харорнами и тем более – с чистокровным пазалом!
«О, брат! Да тебя отвергли!, причем в очень жестокой форме.» - незамедлительно вспыхнуло у меня в голове. В какой-то момент мне стало жаль мальчишку, но – как я могу ему помочь?
- Забудь. – только и смог шепнуть я, потрепав его по макушке, как когда-то успокаивал своего ученика Таурэса. Обычно он отмахивался от меня и убегал, сопровождаемый поначалу укоризненным взглядом Рамилы, пока та не решилась остаться в Храме. А вот Тэутор лишь слабо улыбнулся.
«Интересно, как сейчас живется моему ученику?» - с грустью подумал я, на миг оглянувшись в сторону моря, которое сейчас закрывал Лес. Недавно, месяца два назад, от него прилетел сокол с письмом. – И мой балбес обзавелся наследником, даже двумя – у них с Христофой появилась двойня, мальчишки Хадтау и Рантау. Что-то мне сразу подсказало, что упрямая драккурамм настояла на том, чтобы в именах детей были слоги из имен ее братьев – Хаджана и Хатирана. Пусть даже Траджан и справляется с должностью Советника(хотя правильнее – он все-таки правитель драконов-меченосцев) драккураммов, потерю Христофы не заполнит полностью даже Таурэс.
Наверное, привык уже к Радраккару. Уже года четыре там живет. Что, впрочем, его бы ждало здесь? Он любит Скалы, но и Христофу. Охотиться, конечно, сложно так близко к Агонару и селениям, да и добыча – это тебе не стада горных коз, не вепри и не олени. Разорваться между кровью и сердцем? Нет. Он скорее увезет молодую семью на Джутопар.
- Пойдем перекусим,.. Абириус. – Тэутор, как всегда смущался, называя меня по имени, даже по полному имени, в отличие от брата. Хоть в этот момент в его глазах не появлялось обычного для Меритора раздражения, за годы смягчившегося до самого слабого из ранее неприкрытого отвращения, но я видел его тоску по матери. Похожее выражение я видел когда Гротос обучал старшего – но там уже была ревность и обида за невнимание.
- Не терпится опробовать новый лук? – я старался приободрить мальчугана, но тот, видимо, совсем ударился в природу собственного имени, став отрешенным и холодным ко всему туманом.
- Неа. Завтра – может быть. Тетиву доплести надо и еще пару-тройку дополнительных сделать. И дерево еще такое не гладкое как нужно. Заноз еще нахватаю. Хорош буду охотничек! – вся речь одним тоном, как будто прочтенная с куска пергамента. Да, Гротосу не следовало отмахиваться от второго сына, вкладывая упорство в первого! Ох, как не стоило!