— Есть кандидатуры? — поинтересовался я.
— Был один на примете, но ты его убил, — Энрико развёл руками.
— Да уж незадача, — притворно закатил я глаза.
— Ладно, закончи дела в Риме, они сейчас важнее, а я присмотрю кого-нибудь, — сжалился он надо мной.
— Спасибо отец! — я сразу же воодушевился, — и ещё можешь тогда послать гонцов по всей Европе, с приглашением архитекторов. Кто выиграет конкурс на лучший проект, получит слиток золота размером со свою голову.
— Что это за такие награды, — Энрико ошарашенно на меня посмотрел.
— Для привлечения внимания, даже ты вот обратил удивился, хотя был не раз в моей сокровищнице.
— Ну если это так рассматривать, то да, весьма запоминается. А что с ними делать со всеми? Ведь за подобной наградой приедет не одна сотня желающих.
— Хм, — я почесал затылок, — к конкурсу допускаются только те, кто уже имеет опыт, так что пусть привезут чертежи того, в чём участвовали, и не обязательно главным архитектором.
— Хорошая мысль, — согласился он со мной.
— А и ещё, я слышал ты начал денежную реформу? Хочешь серебряные монеты выпустить? — вспомнил я.
— Да, а что? — осторожно ответил он, зная, что я редко когда спрашиваю просто так.
— Не спеши с этим пожалуйста, вернусь, поделюсь своими предложениями. Нам кроме серебра, нужно будет перегнать всё моё золото в монеты, для удобства оплаты, а тут как ты понимаешь, нужно будет многое учесть.
— Ведь всё же хорошо было, — тяжело вздохнул он, — всё продумано и подготовлено. Может передумаешь?
— Теперь, когда ты знаешь, что я могу улучшить выпуск денег, ты сам будешь готов делать среднее качество? — хитро поинтересовался я.
Он лишь грустно отмахнулся.
— Тогда из основного всё? Мама хотела, чтобы я остался на ужин, но не хочется терять времени, — признался я, — лучше закончу срочные дела и вернусь обратно.
— Я в этом не участвую, — сразу отказался он, — скажу, что не знаю, где ты. Не хочется ссориться с Контессой, что не смог тебя остановить.
— Тогда я сразу в Арсенал, — я позвал матросов, — постараюсь не задерживаться.
— Удачи, — он поцеловал меня в лоб и поднялся на ноги, — и береги себя.
— Ты тоже отец, — улыбнулся я ему, смотря, как он хмурится, когда меня уносили из комнаты.
Глава 5
6 января 1198 года от Р.Х., Рим
Я торопился как мог, даже ночью дежуря вместе с рулевым, чтобы корабль хоть медленно, но двигался нужным курсом с частью поднятых парусов. Джакопо это категорические не нравилось, он говорил, что очень опасно плыть ночами, но я, предупреждённый Клариссией о том, что каждый день на счету, не высыпался, но вёл корабль к Риму. Поэтому когда прибыл в нужное мне поместье, и матросы занесли четыре сундука, сгибаясь под весом золота и серебра, поскольку я решил взять из сокровищницы только монеты, чтобы Конти было удобнее подкупать кардиналов коллегии, то был награждён довольным вскриком и поцелуем в щёку, когда она стала собирать свою охрану, чтобы отнести груз в подвал. Только закончив с разгрузкой и посадив своих казначеев пересчитывать монеты, она вернулась ко мне.
— Прошу простить меня дорогой Витале, — её голос прямо-таки струился патокой, — но дело и прям срочное. Папа на смертном одре и день ото дня испустит дух. Коллегия уже трижды собиралась, и у нас не хватает нужных голосов, после оглашения его завещания. Так что прошу искренне простить меня, но ближайшее время вам придётся побыть без меня.
— Ничего страшного, я понимаю, — кивнул я, — устройте моих людей и меня, можно и в прошлые апартаменты, и я просто отдохну, поскольку всего день побыл на суше, как мы с вами расстались прошлый раз.
Она ужаснулась, но убежала отдавать приказы, и уже через пару минут мне выделили прежних слуг. Правда в этот раз охрану я не убрал, отставив дежурить в коридоре. Когда кругом творятся такие дела, несколько вооружённых людей рядом точно не помешают.
Все последующие дни дом гудел, словно растревоженный улей. Количество посетителей просто зашкаливало, каждый час велись переговоры, заключались и расторгались союзы, а я всё это время просто отдыхал. Либо у себя в комнате, либо в поездках по городу, который всё больше мне не нравился. Разруха и упадок — вот всё, что от него осталось и жить здесь я бы точно не стал. Вечерами правда было одно небольшое развлечение, мы с Клариссией, согласовывали мои привилегии и обязанности на обоих должностях, а она потом это относила к сыну, который вносил свои правки. Вырваться домой он просто не мог физически, так что матроне невольно приходилось выступать ещё и гонцом, но она не жаловалась, поскольку находилась в возбуждении от предстоящего голосования.