— Лежать!
Краешком глаза он успел углядеть черную маску с прорезями для глаз и успокоился. Раз не убили, а только «погладили», то завод здесь ни при чем, во всем виновата коммерческая фирма, арендующая у них складские помещения под фармацевтические препараты. Наверное, это либо ОБЭП, либо РУБОП, либо налоговая полиция, значит — ОМОН или СОБР. Но лежать лучше тихо.
Один из «чертей» нажал кнопку, словно знал, где и что находится, и ворота завода открылись, пропуская грузовик, а за ним и белую «Волгу». Опять нажал кнопочку — ворота закрылись. Из кузова грузовика вывалилась на брусчатку заводского двора вся приехавшая братия — человек двадцать. Все в характерном обмундировании, лица черные, с автоматами наперевес.
Работяги, высыпавшие из цехов, где раньше делали электромоторы, видели, как один из омоновцев открыл железный шкаф — телефонный распределитель и стал тесаком рвать провода. Завод оглох. Но никто не протестовал, рабочие стояли, засунув руки в карманы спецовок, а на их лицах блуждала злорадная усмешка: так им и надо, проклятым фирмачам! Это все дирекция: терпите, терпите, они деньги большие за аренду платят, детсад на них содержим, зарплату вам из них отстегиваем. А по-нашему: просто кладут себе в карман. Вот и хорошо, что милиция их наконец накрыла.
Распахнулись и дверцы «Волги». Малиныч с частью «негров» ринулся к складу.
— Все к стене! — заорала одна из масок.
Подвыпившие грузчики отреагировали не сразу. Пока до них дошло, что кто-то что-то там говорит, пока сообразили, что не говорят, а приказывают, пока развернулись да пока увидели, — первые двое уже обнюхивали побелку на кирпичной стене еще дореволюционной постройки. Характерная поза — лицом к стене, руки за голову, ноги врозь — показалась остальным обидной. Они зароптали. Но стоило одному из «негров» поднять автомат, как очередная команда: «К стене!» — была выполнена мгновенно.
Из каморки в самом конце склада появился заведующий. Еще довольно молодой человек, но уже обрюзгший, он семенил на подгибающихся ногах, смешно приплясывая на ходу. Черные маски дожидались его, не двигаясь с места. При приближении к ним молодой человек издал стон и согнулся в спине, как будто ему дали под дых. Приступ радикулита происходит не только от простуды или физической нагрузки, но и от страха, что будут бить.
К нему подбежал Малиныч, которого он узнал, и объяснил, что от заведующего требуется.
— Дорогой товарищ, ты не сопротивляйся, — Владимир Дмитриевич как бы даже извинялся за неудобство, причиненное человеку, — а подпиши, — и протянул заведующему накладные, на которых было написано, что компания «Экотранс» поставила компании «Неофарм» пенициллин в количестве пятидесяти миллионов флаконов по цене пятьдесят копеек за штуку. — Вы ведь их продали?
Завскладом согласно закивал: продали — и показал глазами на притихших покупателей.
И правда, на скамеечках вокруг дощатого стола, за которым в обеденное время рабочие играют в домино, живописно застыли от ужаса женщины в цветастых платьях и тюбетейках. Этакий «Завтрак на траве» кисти Мане. У ног их стояли огромные баулы, набитые всевозможными лекарствами. Весь пенициллин скупили, конечно, не эти, слишком большой объем, на себе не увезешь, но тоже из Узбекистана. Там лекарств нет никаких, в ход идет все — от просроченных препаратов до местного средства под названием «план», или анаша. Без антибиотиков в Средней Азии сейчас не обойтись. Там в связи с демократией начался зажигательный танец туберкулезных палочек, шабаш бледной спирохеты и прочей разной нечисти, а лечить эту вакханалию оказалось нечем. Импортные лекарства дороги. Что делать? Дешевое лекарство покупать. И едут в Москву за пенициллином оптовички. Не мужчины-узбеки, а женщины. Мужи дома сидят, чай пьют, беседы ведут о мироздании. Женщины же существа бесправные, дал ей в руки сумку, денег со всей махалля собрал и показал направление. Вот и едут они в Россию.
Стоило головам в черных масках повернуться в сторону узбечек, как те залопотали на своем языке что-то очень жалостливое.
— Не выть! — гаркнула маска, и женщины враз затихли.
На накладной завскладом собственноручно написал, что товар, указанный в документе, продан в полном объеме и на сумму, проставленную внизу. Расписался, штемпелечком свою фамилию оттиснул и протянул Малинычу.
— Число, — вернул накладную бдительный Малиныч. — Когда была продана последняя партия.