И первое, что он сделал, поднял досье этой троицы: кто такие.
Герман набрал шифр и стал ждать. Через минуту у него запросили еще шифр, он набрал новый. Система ответила первым доступом и затребовала личный пароль контактера. И только после тройной проверки последовала просьба ввести данные. Системой были выданы личные дела, послужные списки с перечнем уголовных дел, которые вела эта троица.
Списки ничем особенным не отличались. Обыкновенная «бытовуха», которая составляет 90 процентов всех современных преступлений: вместе дружили, вместе пили и вместе убили. Людям, занимающимся изо дня в день раскрытием подобных преступлений, просто не на чем изощрять свои интеллектуальные способности. Не на чем и незачем. По мнению Германа, авторы детективных романов очень сильно преувеличивают возможности следственных и оперативных работников. Но с другой стороны, что им, бедным, остается делать, если работа, которую ведут следователи, так рутинна? Горы бумаг, множество версий, которые заводят следователей в никуда, в болото, но которые отрабатывать тем не менее нужно, — отсюда нехватка свободного времени, недовольство близких, — все это очень далеко от романтики и чтению не поддается. А то, что поддается, — чистая литература, имеющая лишь отдаленное сходство с жизнью. И чем дальше от жизни, тем интересней. Ну где вы в жизни видели такого Шерлока Холмса или Эркюля Пуаро? Только в романах Конан Дойла и Агаты Кристи. А Родион Романович? Кто мучится тем, что замочил какую-то там старушку, кроме самого Федора Михайловича? Это Федор Михайлович пытается нас очеловечить, описывая свои чувства. А реальный Родион Романович? Ну замочил он ее, ну отсидит, а выйдет оттуда — Порфирия Петровича замочит, а заодно и судью, который вынес такой несправедливый приговор. И вас в придачу.
Из всех этих рассуждений о жизни и литературе Герман сделал только один вывод, но основополагающий: нет среди этой троицы человека, который мог бы додуматься до места, где находится тайник. Эта троица должна либо знать место, либо получить подсказку со стороны.
Проверяем близких к этой троице.
Запрос: капитан Завадский.
Семейное положение: холост, постоянной женщины нет. («Одноночки, — ухмыльнулся Герман. — Бежала коза через мосточек, ухватила кленовый листочек…») Престарелые родители живут отдельно, да еще в Звенигороде. Завадский отпадает.
Запрос: следователь Смолянинов.
В семье три женщины: мать, жена и дочь. Мать — 77 лет — маразм. Отпадает с большой вероятностью.
Дочь — 9 лет. Отпадает.
Жена. Герман запросил систему об этой особе.
Смолянинова Евгения Юрьевна. Девичья фамилия — Ильина. Год рождения — 1969. 30 лет. Окончила философский факультет МГУ. Генеральный директор компании «Экотранс».
Не состояла, не участвовала, не привлекалась. Между философом Ильиной и уголовником Мокрухтиным — пропасть. Что касается «подсказала» — вопрос открыт.
Прокурор Болотова.
Муж Болотов Валерий Федорович — инженер-строитель, 51 год, всю жизнь прораб. Постоянство занимаемой должности говорит о средних интеллектуальных способностях. Догадаться не мог, а узнать было неоткуда: с Мокрухтиным не сталкивался. Отпадает.
Сыну 14 лет, у Болотовой это поздний ребенок. Отпадает.
Итак, у Германа в руках две женщины: прокурор Болотова и философ Смолянинова. На первое место он поставил Болотову. Шансов, что это она, было больше. Хоть она и не пересекалась с Мокрухтиным, но это только по документам. Сколько из дел Мокрухтина дошло до суда? Герман был уверен — не все. Поэтому вероятность, что эти двое все же сталкивались, оставалась.
Утром вся группа во главе со следователем направилась к подъезду Мокрухтина. Напротив дома за столиком, как обычно, дежурили Неумывайкин и Антипкин сотоварищи. Забивали козла. Как только появилась милиция, Антипкин закричал на весь двор, предупреждая:
— Рекламная пауза!
Завадский остановился и поманил его пальцем:
— Ну-ка иди сюда!
— Кто — он или я?
— Вы оба.
А когда подошли, сказал:
— Понятыми будете.
Антипкин тут же представил себе еще один труп и ватку со спиртом, которую дадут понюхать, и согласился.
И вот в присутствии понятых Антипкина и Неумывайкина, следователя Смолянинова, капитана Завадского и экспертов хозяйка квартиры Завьялова Зинаида Ивановна открыла входную дверь. Неумывайкин тут же зажал себе нос, а Антипкин гаркнул: