Герман вставил ее в компьютер. Вот за кем охотилась леди — за прокурором Болотовой! И она мне об этом любезно сообщает.
Включился факс.
«Нашли?» — поинтересовалась Евгения Юрьевна.
Это с одинаковой вероятностью могло относиться и к отбивным, но Герман знал, что она спрашивает его о дискете. Она не оставила ее рядом с компьютером, она специально спрятала ее в Канта, где найти мог только он. Значит, за ней охотится не он один, но и те, которые послали неизвестного, а потом похитили его из морга. Неизвестного она знает — посылала ему сообщение на пейджер, а стоящих за ним — боится. Германа приглашает в союзники. Поэтому и архив отдала ему. Но только копии. Где подлинники? Значит, есть второй тайник? Где он?
«Где он?» — набрал Герман факс.
Евгения пыталась понять, что имеется в виду, когда в кабинет вошел Барсуков. Он увидел в руках Евгении факс, и ее волнение передалось ему.
— Мне охранники сказали — кто-то ночью из вашего кабинета посылал факсы.
Евгения протянула ему бумагу.
— Где он? — прочитал Барсуков и побледнел. — Это они про меня?
Евгения промолчала.
— Откуда факс?
— Из моего дома.
Барсуков рухнул в кресло.
Евгения внимательно посмотрела на шефа:
— Вы что, прячетесь?
Барсуков испугался еще больше. После убийства Мокрухтина он действительно не ночевал дома, а семью отправил в Англию.
— С чего ты взяла?
— Потому что они набросились на меня, а не на вас. Со вчерашнего дня они не отпускают меня ни на шаг. Ночью обыскали офис, теперь обыскивают мою квартиру.
— Откуда ты знаешь? — шепотом спросил Барсуков.
— Посмотрите внимательно факс. Он послан из моей квартиры.
Барсуков посмотрел и отбросил в сторону лист, вскочил и забегал по комнате.
— Женя, что делать? — Он вдруг остановился посредине как вкопанный.
— Вернуть деньги, — нашлась Евгения. — Иначе нам всем конец.
— Хорошо, хорошо, я верну им деньги. Напиши им об этом. Через час деньги будут. Я уже пошел.
Но Барсуков никуда не пошел, а ждал, когда она наберет ответ на компьютере. Евгения подумала и набрала:
«В двенадцать ноль-ноль на третьей скамейке от памятника Гоголю вы получите ответ на ваш запрос».
Подняла голову на шефа:
— Отправляем?
— Отправляй, отправляй, отправляй! — Барсуков опять забегал по комнате, а Евгения нажала на клавишу и сбросила факс.
— Что же вы не идете? В двенадцать нас ждут. С ними шутки плохи.
А Барсуков не уходил, он ждал ответа. Заработал факс:
«Буду».
— Ну идите, идите! — встала Евгения. — Иначе нам не поздоровится.
Барсуков посмотрел еще раз на бумажку: число, время, номер телефона Евгении — и жалобно сказал:
— Постольку поскольку они начали общаться с тобой, тебе, наверное, лучше довести это дело до конца самой. А?
— Вы хотите, чтобы я передала им деньги? — невозмутимо спросила Евгения.
— Да, да, чтобы ты! Женечка, ты не бойся, я тебя прикрою.
Евгения подумала: «Настоящий герой! Интересно, как он меня прикроет? Разве что своей свиной тушей, больше нечем». — Она согласно кивнула.
Барсуков поехал в Банк развития столицы, чтобы из депозитария забрать дипломат с деньгами Мокрухтина.
Пока шеф отсутствовал, Евгения достала из сумочки экземпляр договора на озеленение — из архива Мокрухтина — и переложила в карман костюма.
Что подумает ее визави, когда она передаст ему дипломат с деньгами? И что она ему скажет: на сохранение? в подарок? или это аванс? Скорее всего он решит, что я ненормальная, возьмет денежки, и больше я его не увижу. Ну что ж, таким образом я от него избавлюсь. Это мой калым.
Барсуков вернулся с черным дипломатом, поглядывая на часы:
— Нам уже пора выходить.
— Я готова. — Она действительно была готова отдать сто тысяч долларов, лишь бы ее оставили в покое. Она была уверена, что никакой киллер такую сумму за убийство никому не известной Евгении Юрьевны никогда не получит. А то, что он киллер, у нее сомнений пока не было.
Они вышли из переулка на Гоголевский бульвар; здесь, увидев садовую скамейку, Барсуков остановился и протянул Евгении дипломат:
— Иди. Не бойся. Помни, что я с тобой. Подожди! — вдруг вскрикнул он ей вслед. — Мы же не сказали им, чтобы они вернули нам экземпляр договора.
— Я думаю, — обернулась Евгения, — они сами об этом догадаются.