В конце концов, они остановились на каком-то промежуточном варианте оплаты, который не очень устроил обе стороны — одним казалось, что они всё равно заплатят слишком много, а другому — что он получит слишком мало. На этой кислой ноте группа начала договариваться о дате. Сошлись они на пятнице, в одиннадцать тридцать — иначе собраться всем одновременно не получалось никак.
— Что желаете? — раздалось над самым ухом.
Смотри-ка! Он уж думал, местный персонал так на него и не обратит внимания.
— А песню заказать можно?
— Конечно! — официантка вскинула тоненькие бровки. — Я принесу вам список исполняемых произведений, и вы сможете выбрать любое!
— А произведения, дайте я угадаю — все эльфийские?
— Вы действительно угадали! — изысканно улыбнулась девица.
— А если я хочу другую песню?
Личико девушки сделалось озабоченным:
— У нас высокоуровневое заведение, так что — извините: репертуар строго регламентирован.
— Ясно. Тогда тарелку сыра и вина. Самого лучшего.
— Кувшин или бокал?
— Конечно, кувшин.
Девица удалилась, пати тоже поднялась и ушла. Каларниф всё сидел, ковырялся в своём блюде золотой вилкой. Интересно, часто у них тут приборы тырят?
Петька невольно прислушался к разговору, который происходил за соседним столиком с другой стороны.
— Твою ж мать, ну и рожи… — гном оглядел зал и брезгливо передёрнулся.
— Ты на себя посмотри! — криво усмехнулся его рыжий приятель.
— А я вам сразу говорил: вырядились мы как петушары…
— Лучше б к ведьмакам пошли, там хоть поржать можно, — буркнул третий, что был пошире в плечах.
— Н-но, и девки там весёлые.
— Ту, сисястую, помнишь? Огонь-баба. А эти чисто селёдки снулые…
Перед Петькой на стол брякнула серебряная тарелка с сыром, кувшин и высокий бокал жёлтого металла:
— Ваш заказ! — несколько резковато сказала официантка. Впрочем, судя по косящему в сторону соседей взгляду, интонация предназначалась скорее им. Ну, услышала девушка лишнего и осерчала слегка, с кем не бывает. Петька, однако же, был занят борьбой со внезапно накатившей паранойей. А не отравлено ли вино? Или стакан этот? Можно ведь и посудину изнутри намазать… И вообще, откуда вдруг такие мысли?
— А ну, сядь! — он прихватил испуганно пискнувшую официантку за запястье, и слегка дёрнул вниз, усаживая на стул рядом с собой. Вынул из храна две деревянных кружки от универсальных пищевых наборов, плеснул в каждую вина из кувшина: — Пей.
— Э-э-э… я?
— Ты-ты. И сырком закусывай, не стесняйся, — Петька вложил в руки девушки кружку и поощрительно кивнул.
Со стороны местной кухни приближался высокий эльф, с губами, поджатыми чопорной гузкой:
— Что здесь происходит? Что вы себе позволяете? — управляющий, видать.
Официантка уставилась на него, моргая огромными глазами из-за кружки.
— А что такое? — Петька почувствовал затылком, что в спину дышит вышибала, вынул из поясных ножен небольшой нож и наколол кусочек сыра, проигнорировав прилагающуюся к блюду вилку. Нож, воткнутый противнику в ногу — он способствует взаимопониманию. Пусть даже и с сыром. — Решил проверить ваше вино на предмет наличия ядов, — официантка, почти допившая свою порцию, поперхнулась и закашлялась. — Запрещено?
Управляющий явно растерялся.
Петька смотрел на него внимательно, чуть прищурясь. Потом понял, что девушке никто помочь не собирается и слегка похлопал её по спине.
— Спасибо, — придушенно пробормотала та.
— Ну что, как самочувствие?
— Нормально.
— Ну, иди. И вы идите, — Петька слегка шевельнул пальцами, и этот жест, вместе с простой деревянной кружкой, вдруг всколыхнул память рыцаря Экберта, и из глубины сознания всплыла мысль: «Покойся с миром, брат Олаф, где бы ни обретался сейчас твой дух…»
Ощущение присутствия за спиной исчезло. Управляющий тоже удалялся в сторону кухни, подгоняя перед собой всё ещё покашливающую официантку и нервозно оглядываясь на странного посетителя, задумчиво уставившегося в деревянную кружку с дорогим Лутлориенским вином.
Петька ополовинил кружку и почувствовал, как тепло начало растекаться по груди. Ослабил завязки плаща.
Решение взять кувшин было, конечно, опрометчивым. Кувшины здесь оказались здоровыми, литра на три, наверное. Это под стол лечь…
Из-за соседнего столика за ним с интересом наблюдали те трое, которые скучали по «Ведьмаку».