На площадке было трое парней, общение с которыми ограничилось фразой: «Здоро́во!», после чего каждый продолжил тягать своё железо. Петька методично качался и снова думал про родителей. Вряд ли зарплаты отца хватит на все эти высококлассные манипуляции — на двоих. Будут экономить? От этой мысли стало кисло. Дурной вариант. Вряд ли мама сможет пойти работать, она всю жизнь была домохозяйкой. Уж точно не в вирт! Волноваться ей вообще нельзя, чуть что — сердце хватает.
И тут Петька аж сбился с ритма. Сердце хватает? Здесь? Значит… Значит, в ответ на её волнения настоящее сердце не выдерживает, сбоит, а те капли, что она пьёт… видимо, вариант тревожного сигнала? Или реально параллельно идёт какое-нибудь впрыскивание успокоительного, что-то в таком роде. Эх, знать бы, как это всё работает… Он снова поймал размеренное движение. Не сможет мама никуда на работу выйти, козе понятно.
Всплыла ещё одна мысль, не менее смущающая: что будет, когда ему стукнет-таки восемнадцать? Через… через семьдесят семь дней? Насколько он помнил из курса экономики, пребывание в детской локации для родителей перестанет быть льготным. Что они решат? Переехать в более дешёвый сектор? Другого ребёнка им так и так не дадут, Петька ещё лет пять назад слышал, соседка спрашивала: почему, мол, не решитесь на второго? А мать ответила, что состояние здоровья не позволяет. Он-то тогда думал, что речь идёт о настоящем рождении, и только теперь всё встало на свои места.
И ещё одно не очень приятное соображение: может, на все необходимые манипуляции им и сейчас не совсем хватает?
Вывод всплыл сам собой. В любом случае, что бы ни решили родители, он, Петька, должен найти такую работу, чтобы поддерживать их как следует. Просто должен.
Петька закончил полуторачасовую тренировку и достал из храна прихваченное с собой полотенце. Удобная всё же штука это хранилище! Один из тренирующихся подошёл поближе:
— Слышь, ты же, вроде, новенький?
— Да, а что?
— Ты имей в виду, если хочешь не автомойку, а нормально под душем ополоснуться — в комплекс зайди, на первом этаже.
— А-а, ясно. Спасибо!
Идея оказалась удачной, потому как вспотел он изрядно. Да, вирт. Но как там Дрозд говорил? Моделирование реальности в учебной зоне всё ещё почти полное. Так что — Петька усмехнулся — наслаждаемся полнотой жизни. Ладно, пойдём в душ, чтоб народ от запаха не шарахался. А автомойка — это, видать, то вирт-очищение, которое они с Дроздом после зомбаков использовали.
Петька помылся, ещё раз оценил удобство функции автоматической очистки вещей — всё свежее, чуть ли не хрустит, красота! Вот интересно, автомойку эту народ не очень любит, а автостирку — за милый мой.
Постоял около огромной план-схемы четырёх этажей спорткомплекса. Некоторые зоны озадачили его своими названиями. Ну, что вот это, например, такое — «Дровосек»? А «доппельзольднер»? Хотя… Исходя из реалий вирта, это, скорее всего, зоны, в которых отрабатывается владение всяким оружием. Доппельзольднер, если идти по истории — швейцарские наёмники, век где-то пятнадцатый-шестнадцатый. Двуручники? А дровосек, получается, топоры, что ли? Интересно будет проверить, да и вообще, мало ли куда занесёт.
Из привычного кроме стандартной качалки нашёл бассейн. Вот это круто! Надо будет найти плавательное в вещах, плавать он любил. Часы показывали уже полседьмого, как раз зайти поужинать (судя по всему, у его дамы вечерами аппетит не очень), переодеться и за Мариной.
БОЛЬШАЯ ЧИСТКА
В столовой народу было немного, Петька устроился за крайним столиком, подумал — и включил приват. Праздных случайных разговоров не особо хотелось, к тому же надо бы разобраться с фотками да заодно проверить почту, чтоб не копилось тоннами.
С фотографиями вышло как в прошлый раз. Из семисот с копейками штук викинговки триста сорок отображали пользу гребли для здоровья (оставил одну), двадцать четыре — тёмный трюм и Петьку в отключке (удалил), ещё двадцать — тёмный трюм и Петька с Дроздом ждут, что будет (подумал, решил что архив и так, похоже, будет безразмерным, удалил). Из прочих занятных оставил с десяток: двухметровый мужик лупит Петьку пудовым кулачищем по затылку (это в самой первой деревне), рабский торг (хоть рассмотреть на досуге, мимо же всё прошло), сцену у мачты, когда он у Йорана свой плащ требовал (Дрозд на ней — натуральный Один, капюшон опущен, копьё ещё синим отсвечивает и даже ворон в кадр попал), ну и из боя несколько таких, динамичных.
Прочее хотел удалить, но вспомнил про фотоотчёты родителям и оставил ещё одну — как в Хольберг приплыли. Пейзаж красивый, море, скалы фьорда, драккар. И плащ тут у него, опять же.