Зал, по-видимому, предназначался для состоятельной публики. На это указывала и пафосная форма служащих, и вычурные скамьи для ожидания, и полированный прилавок из красного дерева, за которым трудился билетный кассир, периодически вращая ручку сложного устройства, одновременно похожего на старинный кассовый аппарат и старинную же печатную машинку. Этот дивный механизм всего лишь оставлял оттиски на специальных билетных карточках с виньеткой вокзала. Большая часть этих билетов, подумал Петька, должно быть, осядет в памятных альбомах-хламовниках путешествующей публики в качестве винтажной открытки.
Сквозь слегка подкопчённые стенки павильона можно было разглядеть корпуса дирижаблей — огромные кабачкообразные бандуры, к брюхам которых крепились богато отделанные корпуса пассажирских салонов.
Причал номер восемь оказался прямо напротив того места, где они вышли из маленькой рабочей двери — всего-то перейти крытую вокзальную площадь и выйти на платформы. Далее необходимо было войти в кабинку парового лифта — довольно монструозную, хоть и богато украшенную — и подняться на посадочную платформу дирижабля.
Проверяющий билеты швейцар уже начал распахивать входную калитку, как вдруг перед ними выросла кучка весьма неопрятных граждан. Они выглядели весьма колоритно в своих засаленных рубахах с широкими рукавами, кожаных штанах, жилетах и бесформенных кепках, и в иное время Петька не упустил бы возможности разглядеть компанию повнимательнее, а то и пообщаться для расширения кругозора, но первый, самый здоровый мужик прошипел:
— Вы взяли не своё… — и протянул руку к Яниной сумочке.
Медальон под рубашкой резко кольнул, и трость словно ожила в его руках. Он пришёл в себя в тот момент, когда латунный шар набалдашника проламывал висок третьему. Остатки банды с топотом удалялись. С вокзала приближались звуки нескольких полицейских свистков. Судя по дёрганому ритму, стражи закона бежали.
Швейцар замер в замешательстве.
Петька оглянулся на лежащие тела и увидел, что у одного из них практически не осталось лица — трость вломилась прямо в нос и вмяла его внутрь черепа. От этого вида его замутило, но тут Марина развернула его к себе и слегка тряхнула за руку.
— Спокойно! Вы, — швейцару, — сообщите наверх, что следует задержать отлёт на пятнадцать минут для составления протокола, — обрадованный конкретным приказом служитель схватил переговорный рожок и начал в него что-то бормотать.
— Марин, это как будто был не я, — Петька растерянно смотрел на свою трость.
— Разберёмся. На́ пока, вытри. И сделай лицо кирпичом, — она протянула ему совершенно утилитарного вида тряпку, хотя от такой дамы следовало бы ожидать что-нибудь вроде белоснежного платка с монограммой. Из храна достала, наверное.
Петька начал стирать кровь, стараясь совладать с лицом, а Марина порылась в свой поясной сумочке и извлекла оттуда какую-то плоскую книжечку в кожаной обложке. Констебли примчались с трёх сторон и добежали почти одновременно, чтобы воткнуться в удостоверение, к которому был прикреплен именной жетон очень вычурного вида.
— Специальный отдел, — любезно пояснила Марина вытянутым лицам, — Где полиция, когда нам так нужна её помощь? На нас напала банда, проверьте этих по картотеке, наверняка на них висит не по одному преступлению.
Полицейские осмотрели тела, несколько человек согласились, что явно признали одного из них, на счёт второго разгорелся спор и третий, с кашей вместо лица, требовал дополнительного опознания. Казалось, что все они застрянут здесь надолго, но буквально через пять минут примчался инспектор полиции, сходу наверняка узнал двоих, задрал третьему рукав до локтя, увидел какую-то татуировку и радостно заорал:
— А! Так это Гарри-труба! Три месяца как ограбил карету французского посла и с тех пор прятался в доках, — инспектор довольно потёр руки, — Спасибо, коллеги! Как на счёт чаю?
— Очень любезно с вашей стороны, — мило улыбнулась Марина, — но у нас важное дело на этом дирижабле. С вашего позволения…
— В таком случае, не смею вас задерживать, — инспектор галантно раскланялся, — Надеюсь, это не последняя наша встреча?
— Вполне вероятно, — Марина изящно поправила шляпку, и они загрузились в лифт.