… Честно говоря, я с опаской ждал пробуждения Трайды. Мало ли что могло прийти в голову этой роковой красотке, выдержавшей нелегкие испытания? Сейчас она лежала, укутанная в более-менее чистые простыни, так как никакой одежды в комнатке мы не нашли. Веки ее, наконец, дрогнули и приоткрылись.
— Что произошло? — все еще слабым, но постепенно крепнущим голосом произнесла девушка, приподнимаясь на локтях. Недоуменно посмотрев на руки и тело, она повернулась в мою сторону… и рухнула с кровати.
— Все… в порядке! — тут же донеслось с пола, и амазонка бодро вскочила. Простыни, не выдержавшие такого похабного обращения, тут же сползли с ее тела.
С пару секунд мы с зайкой на пару разглядывали ее во всей красе. Конечно, мы уже вдоволь насмотрелись на нее, пока она пребывала в распятом положении, но смотреть на исцеленное тело было вдвойне приятнее.
До амазонки не сразу дошла причина нашего молчания. Но, поняв в чем дело, она тут же подхватила скомканные простыни и подошла ко мне, прошелестев на ухо:
— Обычно, я сразу убиваю похотливых самцов, которые посмели осквернить мое обнаженное тело своим грязным взглядом. Но для тебя сделаю исключение, Избранный. На самом деле, нам много нужно обсудить, но сейчас не место и не время, согласен?
— Согласен! — ответил я, поворачиваясь к выходу. — Я понимаю твои чувства, но тебе придется повременить с местью. Катарина введет тебя в курс происходящего.
В тронном зале нас все еще дожидались бывшие рабыни и Гвинера с Эффой, которые уже начинали беспокоиться. Увидев меня, девушки радостно вскочили. Всем не терпелось поскорее покинуть это место, напоминавшее им об издевательствах. Время, отпущенное демонам для высвобождения пленников, почти истекло, и я дал разрешение оставить дворец, соблюдая разумные меры предосторожности. Трайда, вооружившись мечом, который ей с радостью отдала лисичка, заняла место рядом с ней в конце отряда. Остальные рабыни сгрудились в центре. Так мы и вышли через пролом в воротах крепости наружу.
А там царил форменный бедлам! Туда-сюда носились демоны и суккубки различных форм, расцветок и роста. На первый взгляд казалось, что они просто так бегают из стороны в сторону, но присмотревшись, мы увидели, что у каждого из них имеется свой особенный маршрут. Так, например, мимо нас промчался с десяток особо огромных демонов, тащивших на себе бережно завернутых рабов. Мимо нас промелькнули их лица, наполненные страхом и недоумением. Действительно, их можно было понять. В их серую жизнь, наполненную страданиями, вдруг врываются огромные чудовища, которые хватают их, и несут неизвестно куда.
— За мной! — скомандовал я отряду, вспоминая обратный путь. Но с топографией у меня было не очень, поэтому мы быстро выцепили местного, который и проводил нас почти до самого выхода.
— Ни*** себе! — только и мог я сказать, когда увидел огромную толпу разномастных рабов, сбившуюся в кучу возле открытых ворот. Кого здесь только не было! Всевозможные некотяне, гарпии со связанными крыльями, парочка ламий, орки, даже сейчас закованные в кандалы! Отдельно стояли три кентавра, очевидно, случайно попавшие в лапы демонов. Навскидку здесь было примерно двести-триста существ. Слабые, больные, израненные и запуганные, они жались друг к другу, с ужасом ожидая развития событий.
Ко мне осторожно приблизилась Герда.
— Прошу прощения, Избранный, — поклонилась она, остановившись в нескольких шагах от меня. — Если позволишь, я бы хотела продолжить наш разговор…
— Не стоит, — прервав ее нетерпеливым взмахом руки, ответил я. — Духи демонов! Ответьте!
В небольшом отдалении от нас тут же вспыхнул шар огня, преобразовавшийся в уже знакомого духа. Выглядел он достаточно жалко, словно за секунду до вызова искупался в озере. Он молча уставился на меня, почти потухший со слабыми проблесками огня.
— Будем в гляделки играть или косяки исправлять? — спросил я его, когда молчание затянулось.
— Хорошо тебе, Избранный, — уныло протянул дух, — пришел, все разнес, пленных забрал и ушел. А мне знаешь сколько теперь отчетов катать?
— Твои проблемы, — хмыкнул я, — давай уже расколдовывай свою «хорошую девочку». Мог бы и предупредить!
— Так не мог же, а то ты сам не знаешь! — огрызнулся тот, подлетая к замершей суккубе и кладя конечность ей на голову. — Запрещено нам вмешиваться в ход Игры! Все, готово! Нет больше печати. Ты свободна, дочь моя, — обратился он к Герде. — Иди и не греши больше.