- А если мы...
- Не заразимся. Я могу это останавливать, да и ты тоже. Вспомни Лаика...
Птица облегченно опустила плечи. Конечно, она же не так давно сама исцелила мальчика!
Поляну объехали стороной, спустились к дороге, размытой дождями. Кое-где попадались брошенные щиты и копья. Поломанная телега, погрузившись в грязь спицами без колес, темнела грустной громадой. Люди, видимо, пытались бежать из этих мест. И эти люди были воинами.
А дальше, в низине перед Саеном и Птицей открылось идеально круглое пепелище. И несколько трупов воинов, которых хоронить, видимо, было некому. Торчали из земли почерневшие трубы - все, что осталось от домов. Горелый остов когда-то высокого и мощного дерева поднимался в самом центре черного круга. Тихо и страшно было в этих местах, и Птица слишком сильно ощущала ледяное дыхание смерти. Пришли на память знаки с обелисков на Кургане Мертвых Магов - видать, не зря они с Саеном их встретили. Везде в этих местах попадается смерть. Загуис, погибшие от красной лихорадки воины, а теперь вот, выжженная деревня...
- Попытка остановить эпидемию, - пробормотал Саен.
Он нахмурился, сжал губы. Скорбь его буквально хлестнула Птицу, она вздрогнула и вперила взгляд в пепелище. Только сейчас ее вдруг озарила мысль, что здесь, именно здесь погибло множество людей. Больных или нет - сейчас уже и не важно. Нижнее Королевство не принимает помощи от Каньона или от Суэмы, чтобы показать всем, что они могут сами распоряжаться своими подданными и сами могут решать - кому жить, а кому умереть.
- Ты их видишь? - негромко спросил Саен. Ветер отнес его слова в сторону, и Птица больше догадалась, чем разобрала то, что он произнес.
- Кого? - задала нелепый вопрос и тут же тихо ойкнула от страха.
Черными тенями тянулись от пепелища Невидимые. Небольшие, худенькие духи с полыхающими ехидством маленькими глазками. Рассмотреть их как следует не удавалось, да и не хотелось. Отводя взор, Птица попыталась составить мысли так, чтобы Саен мог ответить без ее вопроса. Что это за тени? Почему они тут, и почему их так много?
Саен молчал. Тогда Птица подумала снова, но ответа не было.
- Саен, - позвала она.
Тишина. И Птица догадалась, что он молиться. Губы еле шевелились, но слишком яростной, слишком горячей была эта молитва, если даже слова Птицы остались незамеченными. Такого еще не было ни разу.
- Создатель, помилуй, - забормотала Птица, чувствуя, что и ее молитвы будут кстати. Только разве поможешь уже погибшим?
- Надо остановить эту эпидемию, надо найти ее источник.
- Думаешь, это колдовство?
- Скорее всего. Посмотри вон туда, видишь следы на пепелище? Если смотреть оттуда, где мы с тобой стоим, с высоты - получаются серые, более светлые круги. Четыре круга, и само пепелище - как круг. Ты знаешь, что это? Четыре круга, которые заходят один на один. Знаешь, что это?
Птица мотнула головой и растеряно глянула на Саена.
- Барабаны Мгамга. Есть такой бог. Вы разве не слышали о нем в Линне?
- Мгамга, бог рыжего леса... Я знаю, я слышала...
- Его служители и владеют болезнями. Есть у них такие способности. Это они накладывали колдовство огня, уничтожающего хворь, потому на пожарище и остались круги - знак Мгамга.
- Мы их найдем?
- Нет, их найти трудно. Но мы можем найти того, кто воспользовался их колдовством. Сами по себе они ничего не делают. Вернее, просто так не делают, это не в их правилах. Они берут немалую плату за свое колдовство.
- Как же мы найдем того, кто заказал им... то есть... мы даже не знаем, кого ищем...
- Колдовство - как ниточка, протянутая к своему хозяину, а от того - к Невидимым. За любым колдовством стоят Невидимые. Вот они и приведут нас к хозяину. Мы просто последуем за ними.
Более светлые круглые разводы на пепелище еле проступали, словно выпуклые горки. Местами в них попадались трубы и остатки стен - но не слишком часто. И в самом центре - остов огромного дерева, не раскрошившегося, не обуглившегося до пепла в огне. Мрачным напоминанием о тех, кто когда-то тут жил, жутким обелиском казался пустой ствол, лишенный и веток и листьев.
Лошадка птицы вдруг захрапела и попятилась. Из-под самых копыт ее метнулась серая тень и на бегу осклабилась неожиданно белыми, острыми зубами. Голова, руки, ноги - все напоминало фигуру человека, но казалось слишком тонким, слишком нереальным.
- Пошла прочь, тварь, - поморщился Саен, и в руке его мгновенно вырос дымчатый клинок. Тихий звон слишком яростно прозвучал над пепелищем, и в ответ раздался сердитый и нудный вой.
Даже не вой, а пронзительный звук, точно ненатянутая струна, по которой теребили ногтем.