Мед тут же открыл, попробовал, почерпнув кончиком ножа, сморщился.
- Засахаренный мед у вас, почтенный. И трав совсем не чувствуется. Откуда везете?
- Так, с юга, с наших деревень привозят его. Хороший мед, бери, господин приезжий, не пожалеешь, - мужчина расплылся в подобострастной улыбке и кинулся выискивать на полках еще что-то.
Хлопнула входная дверь, появилась на пороге худенькая фигурка, замотанная в платок. Юбки доставали до пола - грязные подолы, обтрепанные края. Поклонившись, девушка поцеловала деревянный круг на груди, подняла голову. Совсем юная, темноглазая, миловидная.
Красота ее была трогательной и беспокойной. Спрятанная под платком, под худобой и бледностью, она проглядывала в быстром движении тонких бровей, в грустно сжатых полных губах, в изящной, мягкой походке.
- Чего тебе? - мигом переменился хозяин. Вся его приветливость слетела с лица, как листья слетают с деревьев.
- Мне бы шерсти овечьей, матушка послала.
- А сама матушка почему не пришла?
- Болеет. Вот уже пятый день не встает с кровати... Очень просила. Шерсти и муки.
- А деньги? Деньги у тебя есть?
- Дала матушка. Велела к вам идти, у вас лучшая в городе шерсть.
- Вот же ленивое отродье. Шастаешь, пялишься, вместо того, чтобы работать. Лучшая шерсть у меня... Знаю я тебя, злая твоя натура, на сына моего заглядываться пришла, да? Только нет его в городе и не будет! Не для тебя мой сын, и не ходи, и не глазей. Топай отсюда, купишь в другой лавке все, что тебе надо!
Саен вмиг потемнел. Скривил презрительно губы, повернулся к хозяину и потребовал еще пару мешком муки, еще баночку меда, несколько мотков шерсти и пару буханок хлеба.
Еще раз стукнула входная дверь, выпуская понурившуюся девушку.
Саен торопливо сунул покупки в мешок и, оставив плату, вышел. Хозяину он не сказал больше ни слова. Птица заторопилась за ним. Что он задумал? Так и есть, догнал девушку и сунул ей в руки муку, мед, шерсть и хлеб.
- Зачем? Зачем вы так сделали? - девушка вытаращилась на Саена так, будто он совершил невесть какое чудо.
- Потому что захотел помочь тебе. Мы должны помогать друг другу, - коротко ответил Саен, - а продавец совершенно зря клеветал на тебя. Злой он человек.
- Так, что ж тут поделать? - ответила девушка, все еще растерянно держа в руках подарки от Саена.
- Не ходить больше в его лавку и держаться от него подальше. У него темное сердце и он может серьезно навредить тебе.
- Сын его любит меня. - Девушка вздохнула и добавила совсем тихо, - и я его люблю.
- Так пусть сын его заберет тебя и увезет из города, подальше от отца. И пусть возьмет тебя в жены, а старейшина какой-нибудь далекой деревеньки совершит обряд сочетания. И живите себе в любви. Рядом с этим человеком жизни не будет ни тебе, ни твоему любимому. Это единственный совет, Ранга, и другого не будет. Послушайся его, хорошо?
- Откуда вы знаете мое имя?
- Я много чего знаю. Иди с Богом, и да хранит тебя Создатель.
Где-то далеко раздался звон колокольчиков - высокий, нервный, долгий. Загудели трубы, низкими голосами наполняя воздух тоской и тревогой. Птица оглянулась, поежилась.
- Созывают на площадь, - проговорила Ранга и примостила холщовую сумку с покупками Саена на плечо.
- Тогда прощай, - ответил ей хозяин.
Девушка Ранга еще долго стояла и смотрела вслед удаляющимся Саену и Птице. Ее удивление, радость и смущение чувствовались слишком хорошо, и это были светлые чувства. Едва завернули в проулок, Птица улыбнулась и не выдержала:
- Хорошо, что ты ей помог. Хорошо бы она тебя послушала и приняла правильное решение. И парень ее тоже.
- Мне их жаль, Птица.
- А мужик этот из лавки просто злыдень. Его бы тоже наказать...
- Зачем?
- Ну... чтобы эти двое молодых могли спокойно жить... - растеряно пробормотала Птица, чувствуя, что говорит что-то не то.
Саен усмехнулся:
- Без хозяина лавка зачахнет, а у него есть еще несколько младших детей, которых надо кормить и одевать. Кто их будет растить?
- А если парень не захочет уезжать? Он же старший сын, он бы наследовал лавку и дело отца.
- Значит, ничего у него с Рангой не выйдет, отец не даст. Он человек властный и сильный, он умеет управлять ситуацией.
- И ничего нельзя сделать?
- Люди сами должны захотеть изменить свою жизнь. Насильно никого не поменяешь. И, между прочим, хозяин лавки поклоняется Создателю. Регулярно бывает в храме, приносит пожертвования в храм и очень тщательно выполняет правила. Только милосердия нет в его сердце. А так - вполне себе праведный человек.
Птица совсем растерялась.
- Значит, он хороший?
- Он такой, какой есть. Ты видела. Он заботиться о своей семье и много работает, но он никому не дает свободы, никого не жалеет и желает сам управлять всем. Хорошо это или плохо? Не так плохо, как могло бы быть. В этом доме все слажено, дети сыты и довольны, жена здорова. А что еще надо простым людям?