- Ну, конечно.
После приблизился и поцеловал в щеку.
-Эй! Это у меня сейчас право броска! А у тебя - нет! - закричал Дайн и стукнул Дагура кулаком в плечо.
Тот в долгу не остался, залепил затрещину и рявкнул:
- Это у тебя нет! Придурь...
"У тебя нет..." - слова показались Птице странно знакомыми. Неприятный холодок страха вновь шевельнулся в душе. Она слышала эти слова. Когда-то давно они звучали совсем близко, страшно и громко. Но вспомнить невозможно. Мысль ускользает, теряется.
Сладкий горячий чай приятно согрел и навеял дремоту. Костер ласково потрескивал. Саен протянул горсть изюма к чаю - все хорошо и все спокойно. Не стоит ворошить собственные воспоминания и чувства. Какая разница, что выкрикивают во время игры мальчишки? Это неспокойный народ, они всегда ссорятся и дерутся и ничего с этим не поделать.
Ночь в этот день наступила необыкновенно рано. Заползла сизая туча, опустила тяжелое брюхо на вершину холма и разродилась снегом. Небосвод потемнел, зато побелели склоны. Ни одно светило не проглядывало сквозь тяжелый заслон из туч, потому понять - сколько сейчас времени - было невозможно.
На часах Саена серебристые стрелки показывали начало пятого вечернего часа. Но вокруг уже царила непроглядная тьма. Мело, свистело и давило холодом. Пропали неугомонные сороки, перестали каркать вороны - еще до того, как стало темно. Каждая живая душа спешила укрыться от непогоды.
У пещерки, в которой спрятался отряд, был небольшой коридорчик - в нем оставили лошадей - и более широкий зал, находящийся за выступом скалы. В дальнем углу, через щель в этот зал немного задувал ветер, и временами залетали здоровенные снежинки, похожие на крохотные комки. Но все равно тут было гораздо теплее, чем на улице. Тут горели два костра - один у самой скалы, чтобы прогреть ее, и чтобы она отдавала тепло. А другой посередине - и на нем готовили еду.
Дым, конечно, расползался по пещере и мешал, попадая в глаза. Он не сразу находил выход в верхнем отверстии. Но тут уж нельзя было ничего поделать, приходилось терпеть. Не самое большое неудобство, учитывая, что снаружи и на ногах устоять невозможно - так сильно дул ветер.
Саен и Птица, вместе, наварили каши, нажарили по паре лепешек каждому к чаю и после весь их небольшой отряд поужинал горячей едой. Это было очень кстати, и сидя на меховом одеяле, прислушиваясь к вою ветра и к тому, как мальчишки обсуждают непогоду, Птица чувствовала себя почти счастливой.
Нас Аум-Трог вряд ли осмелится высунуть нос из укрытия. Тут ему и Невидимые не помогут - Саен сказал, что духи не могут управлять погодой, что в этом задействованы совсем другие силы. Потому можно не беспокоиться, что маг его Невидимые вдруг снова нападут и причинят вред.
После ужина Саен велел всем ложиться спать.
- Возможно, завтра придется двигаться, потому сейчас постарайтесь отдохнуть как следует, - пояснил он братьям.
- Так спать не хочется, - возмутился Лейн.
Его близнец Дайн тут же согласно закивал и рассеяно почесал за ухом.
- Захочется, - решительно ответил ему Саен таким голосом, что стало ясно - возражения бесполезны.
Птица украдкой взглянула на часы хозяина. Еще не было и семи часов вечернего времени. Кончено, еще совсем рано. Но с другой стороны - вдруг действительно придется выезжать с рассветом? Уж лучше тогда выспаться сейчас, чем тереть глаза утром и мучится от недосыпа.
Но сама она не торопилась забираться в спальный мешок. Слушала, как Саен читает короткую молитву Создателю, смотрела, как он помогает устраиваться мальчикам рядом с нагретой скалой, на срубленных и накрытых одеялом ветках. Как укрывает их своим плащом, и глаза его при этом синеют, точно небо весной.
Интересно, ее собственные глаза тоже меняют цвет? Или по-прежнему все такие же ярко-голубые?
Братья на удивление быстро засопели в такт. Птица научилась понимать - спит человек или просто лежит с закрытыми глазами. Иногда она даже могла уловить чужой сон - самую малость, только идею, направление и чувства этого сна. Сейчас братьям снилась поездка - все трое двигались верхом и потому временами вздрагивали - это видимо от того, то во сне пытались сжать бока лошади ногами.
Саен какое-то время повозился с посудой, и, хотя Птица и предложила свою помощь - сказал, что сам справится. А после опустился рядом, совсем рядом, так, что его плечо казалось у плеча Птицы, и обнял ее. И заговорил. Голос его звучал над самым ухом, и Птица чуть улыбнулась, чувствуя, как разливается внутри радость, точно огромное озеро.
- Заберем Лису, узнаем, что задумал Игмаген и вернемся в Каньон Дождей. Старейшины Каньона совершат Обряд Сочетания, и ты станешь моей женой. И будешь хозяйничать на моей кухне. Это совсем другое, Птица, это не то, чтобы отдавать свою любовь мужчинам, что приходят для этого в храм. Мне одной твоей плотской любви будет мало. Ты мне нужна вся, Птица. Хочу просыпаться по утрам и слышать, как ты гремишь печными заслонками, и как тихо, еле слышно ступают твои босые ножки. Твои маленькие, загорелые, чудные босые ножки с золотыми браслетами на лодыжках. Хочу видеть, как ты смущаешься, когда забываешь посолить кашу. Хочу видеть, как ты радостно улыбаешься, получая новые юбки или туники. Хочу, чтобы ты жалела меня, переживала за меня. Хочу твоей смешной и наивной любви. И чтобы ты никогда больше не боялась, и никакой поганый маг не пытался тебя больше обидеть.