***
— Скажу честно, ты не справилась, — заявил Гриша в машине. Водителю было велено пока подождать на улице. — Тебе нужно поработать над собой.
Не ожидала услышать критику в свой адрес. И без этого мероприятие далось очень тяжело.
— Какая разница, как меня воспримут? Важна лишь моя роль. Временная, кстати говоря, — я старалась сдерживать эмоции, но злые нотки все равно проскользнули.
— А ты тут не при чем. Должны воспринимать нас. Как пару, будущих мужа и жену. Выглядеть влюбленной твоя прямая обязанность, — жестко заключил Гриша.
Он был абсолютно прав, и сказать тут нечего. Не могу же я поведать о всех своих злоключениях, которые в основном связаны с его главным врагом.
— Прости, — сдалась я.
Мужчина глубоко взохнул, явно успокаиваясь после моих слов.
— Ты растерялась, я понимаю, — теперь его голос звучал мягко. — В следущий раз будет легче, обещаю.
Гриша привлек меня к себе, обнимая, и напряжение, копившееся внутри очень долго, сразу ушло. Я не испытывала к нему никаких романтических чувств, до сих пор боялась, но потребность в обычном человеческом участии сделала свое дело, и я расслабилась.
***
Утро следущего дня началось для меня с вопросов. Кто такой Тимур и как он связан с Виталиной? А все этот след на шее, который служил красноречивым напоминанием о том, что сложившаяся ситуация касается меня лично.
За завтраком я внимательно следила за Виталиной, пытаясь найти ответы. Надо признать, девушка была красивой: густые светлые волосы, большие глаза, нежные черты лица. Даже дурацкая форма горничной не портила ее внешний вид. С другими работниками она держалась приветливо, только дворецкий Николай заставлял ее зажиматься и опускать глаза в пол. Это я могла понять, меня он тоже умудрялся подавлять своей странной предупредительностью. Ему было лет 50, высокий, худощавый, без единого седого волоска, вряд ли это гены. Будь мы в романе Агаты Кристи, то я бы с уверенностью заявила, что убийца — дворецкий.
С каждым днем во мне копилась решимость разобраться в происходящем. Нет бы сидеть и не отсвечивать, но куда там. Внутри бурлила энергия и желание…Не знаю чего, но это не давало покоя. И есть только один человек, который может помочь мне.
В огромном особняке было на удивление тихо, когда я вернулась с очередной прогулки на машине. Обычно в это время с кухни доносятся голоса персонала и неясный шум. Я почему-то стала передвигаться по дому на носочках, как будто ожидала за следующим поворотом обнаружить нечто ужасное.
Неожиданно до моих ушей донесся приглушенный всхлип.
— Дай руку, — послышался тихий голос Николая за одной из дверей. Я аккуратно приоткрыла ее, оставляя небольшую щелку для обзора.
Увиденная сцена заставила волосы встать дыбом. Дворецкий стоял полубоком ко мне и очень медленно ножом резал руку Виталины чуть выше локтя. Впервые на моих глазах мучали другого человека, и смотреть на это было невыносимо. Но еще хуже бездействие…Я старалась собраться с мыслями, чтобы ворваться в комнату и прекратить страдания несчастной девушки, но странная паника и неуверенность тормозили. Теперь понятно, откуда взялась кровь на лестнице. Пока я мялась у двери, Николай убрал нож, предварительно вытерев его белоснежным носовым платком.
— Уже три. Ты помнишь, что я обещал тебе на четвертый? — вкрадчивым тоном спросил садист. Виталина судорожно кивнула. — Умница.
Я быстро спряталась за угол и, когда дворецкий ушел, незаметно проскользнула в комнату.
— Что происходит?! — громким шепотом спросила я, надвигаясь на девушку. Она прижимала руку к ране, которя очень сильно кровоточила. — Господи, тебе надо в больницу.
— Нет. Он всегда идеально рассчитывает глубину пореза. Так, чтобы остался шрам, — безэмоционально проговорила Виталина.
Я судорожно пыталась найти хоть какую-нибудь тряпку, но на диване лежали только подушки. Пришлось снять наволочку, чтобы накрыть рану.
— Тогда скажи, где аптечка.
— На кухне есть. В ящике белом внизу, рядом с плитой. Постарайся не наткуться на Николая.
Я в рекордные сроки принесла все необходимое и сразу принялась за дело. Усадила девушку на диван, а сама устроилась возле нее на полу.
— Рассказывай, — потребовола я, вытирая окровавленную руку постарадавшей мокрым полотенцем. На чистой коже показались еще два рубца. Идеальная симметрия. Чертов эстет!
— Я разбила очень дорогое вино и получила наказание, — прозвучало так, будто она верила в то, что заслужила это.
— За подобное штрафуют, а не режут!
Виталина только пожала плечами и отвернулась, но обработка йодом не позволила ей оставаться равнодушной.
— Почему так? — я упорно пыталась добиться вменяемого ответа. — Гриша знает?
И тут произошло невообразимое: хорошенькое личико превратилось в застывшую маску и глаза зло сверкнули. Это был ответ. Мне вдруг стало так больно. Белое стало черным. Я помогала жестокому сукиному сыну. И самое отвратительное — буду и дальше помогать.
— Когда я здесь появилась, Григорий сказал, что со мной можно обращаться как угодно. Все, кроме сексуального насилия. Это условия моего договора.
— Ты не просто так здесь, — догадалась я.
— Отрабатываю долг, — просто призналась девушка, осматривая свою перебинтованную руку. — Я пьяная за руль села и сбила человека. Не насмерть, он выжил, но под статью я попала. Здесь всяко лучше, чем в тюрьме.
— Гриша тебя отмазал в обмен на уборку по дому? — попыталась уловить логику действий я.
— Это все из-за Тимура.
Я резко вскинула голову и во все глаза уставилась на Виталину. Моя бурная реакция не осталась незамеченной и вызвала очень подозрительный взгляд.
— Понятно. Вы уже познакомились. Теперь он от тебя не отстанет. Все сделает, чтобы насолить давнему врагу.