Идеальным местом для сбыта фальшивых денег были ярмарки. Ярмарка — это всегда много людей, товаров и денег. Там всегда можно было найти простоватых продавцов и расплатиться поддельными билетами за товар. Там можно было открыть временный трактир и давать сдачу подвыпившим посетителям фальшивками. А можно было открыть передвижную меняльную лавку, чтобы обменивать настоящие деньги на продукцию нелегальных мастерских. И после закрытия ярмарки исчезнуть с деньгами. Мошенники широко пользовались предоставляемыми возможностями, и, судя по донесениям правительственных агентов, фальшивые деньги в ярмарочные дни — явление устоявшееся, привычное, неискоренимое.
Штаб-капитан Сташевский, командированный в марте 1872 года в Пермскую губернию на ярмарку в Ирбит под видом торговца золотыми и серебряными вещами, докладывал начальству, что подпольные продавцы золота «тщательно дознавали от меня, какими деньгами будет платеж? — казенными или своими? Когда недоразумение мое по этому поводу разъяснилось, то оказалось, что “казенными” они называют настоящие деньги, а “своими” — фальшивые, а при расспросах моих по этому поводу выразили, что охотно примут и “свои”, но только по особому условию — без обмана, т. е. предупредить их, а не сдавать им своих вместо казенных. При этом вообще удивлялись, что в эту ярмарку что-то нигде еще не слыхать о своих деньгах»[250].
Вообще места с большой проходимостью случайных людей пользовались повышенным вниманием фальшивомонетчиков. Например, трактиры или железнодорожные станции. В мае 1870 года заведующий секретной частью канцелярии министра финансов А. Н. Юревич писал управляющему Ковенской казенной палатой И. И. Гаффенбергу: «До сведения г. министра дошло, что содержатель буфета на Ковенской станции железной дороги Рудольф занимается издавна сбытом фальшивых кредитных билетов, получаемых из-за границы, и что обмену этому подвергаются преимущественно пассажиры, разменивающие деньги в кассе буфета»[251]. И это далеко не единственное свидетельство распространения фальшивых кредитных билетов через станционные буфеты.
Поддельные деньги часто сбывались малограмотному населению на окраинах Российской империи. Так, крестьянин Зарайского уезда Иван Суслин, арестованный со ста семьюдесятью семью фальшивыми кредитными билетами 25-рублевого достоинства, рассказывал следователю, что собирался сбывать подделки «в степи, скупая там скот, хохлам и казакам, как людям малограмотным»[252]. Другой распространитель фальшивок Леопольд Нафтали, арестованный в 1878 году в Познани, говорил, что сбыт подделок был «для него делом весьма легким, по невежеству русских крестьян»[253].
Многие распространители под предлогом торговли перемещались между селами и деревнями в пределах одной или нескольких губерний. В августе 1912 года участники шайки для сбыта подделок предприняли «круговую» поездку по городам европейской части России, Сибири и Средней Азии. Поддельные пятисотрублевые билеты сбывались в Челябинске, Оренбурге, Ташкенте, Самарканде и Новой Бухаре. Затем подельники отправились через Астрахань и Красноводск в Баку, а оттуда в Астрахань и по Волге в Самару и Сызрань. В Сызрани пути сбытчиков разошлись — один из них отравился в Москву, один в Пермь, а двое через Уфу в Красноярск[254].
В целях конспирации «сбытчики» нелегальной продукции могли менять место жительства. Петр Видрикс из Лифляндской губернии в 1870-х годах арендовал имение, затем почтовую станцию Куркунде в Перновском уезде. Впоследствии он перебрался в Эстляндскую губернию и купил там почтовую станцию Кегель. В 1876 году Видрикс ее продал и приобрел в той же губернии два имения. В 1880 году, сбыв с рук недавно приобретенные имения, мошенник отправился в столицу. В Петербурге он купил лавку колониальных товаров на углу улиц Караванной и Итальянской, а затем сменил ее на торговое предприятие в Гатчине. В 1882 году аферист содержал в Петербурге фруктовую лавку на углу улиц Малой Садовой и Итальянской и здесь, наконец, навлек на себя подозрение полиции в сбыте фальшивых денег. Однако задержать его не удалось, поскольку он и его приказчики «исчезли бесследно, передав свою фруктовую лавку другому лицу»[255]. Попался Видрикс спустя два года в Германии и был осужден на 6 лет[256].