Сбыт фальшивых денег велся и через кредитные учреждения с помощью недобросовестных сотрудников. Тот же Леопольд Нафтали сообщал следствию, что неоднократно менял фальшивки «в разных банкирских конторах, из коих могу запомнить контору Гиршфельда и Вольфа в Познани, на настоящие деньги»[257]. В 1879 году чиновник особых поручений Федор Васильевич Сераковский сообщал из Лондона, что один из подозреваемых в сбыте поддельных российских денег, имеющий «близкие знакомства в Одесском банке», закупил «несколько тысяч фальшивых рублевых и 10 рублевых бумажек (отчетливой подделки), намереваясь выменять эти деньги в банке на хорошие, при содействии тамошнего кассира»[258].
Каким образом осуществлялся подобный обмен, видно из дела чиновника Государственного банка С. А. Заволоцкого. В августе 1882 года директор департамента государственной полиции В. К. Плеве писал петербургскому обер-полицмейстеру, что по полученным в департаменте сведениям «житель г. Витебска, Балтер, несмотря на то, что ему по судебному приговору, воспрещен приезд и проживание в столицах, каждый раз перед уничтожением в Государственном Банке пришедших в ветхость кредитных билетов приезжает в С. Петербург и <…> привезенные же им фальшивые деньги он передает чиновнику Государственного Банка Заволоцкому, который их обменивает на подлежащие по ветхости уничтожению настоящие кредитные билеты, каковые затем Балтером вновь представляются для обмена в Банк на новые кредитные билеты»[259]. Сам процесс подмены осуществлялся следующим образом: «Негодные по ветхости бумажки, поручаются Заволоцкому, который негодные бумажки выбирает, а вместо их кладет фальшивые, искусственно приведенные в ветхость; затем назначенные к уничтожению билеты клеймятся и тут же чрез членов Городской управы поверяются, но поверка идет суммы и счета бумажек, а не того, какие деньги подвергаются уничтожению. Взятые Заволоцким бумажки передаются Балтеру, а тот сам и через своих агентов переданные ему негодные в обращении бумажки представляет вновь в банк, отколь за негодную такую получает новые деньги, и так одна и та же бумажка по несколько раз появляется в обмене в банке и в ущербе остается лишь одна казна»[260]. Судя по всему, дело это было весьма прибыльным. Мелкий банковский служащий с окладом в 75 рублей в месяц, не имеющий никакой собственности, после знакомства с Балтером обзавелся в Басковом переулке Петербурга съемной 12-комнатной квартирой за 1600 рублей в год, съемной дачей на летний период на Поклонной горе, и кроме того, как написано в документе, приобрел на имя жены «на углу Слоновой и 5 улицы Песков деревянный дом с двумя флигелями, стоющий более 20 тысяч рублей, а на углу Мало-Царскосельского проспекта и Подольской улицы выстроил дом в пять этажей — по проспекту 12 саж., а по Подольской улице 16 саж., над воротами которого имеется надпись «в 1881 и 1882 г. С. А. Заволоцкий», дом этот по своей величине, архитектуре и отделке стоит более 150 тысяч рублей»[261].
«Фабрикация» и распространение поддельных денег велись с максимальной осторожностью. В откровениях арестованного дворянина-фальшивомонетчика Зайнчковского о правилах, принятых в известных ему преступных сообществах, сказано: «Главные между ними условия следующие: 1. Если кто из них будет пойман, то отказываются друг от друга. 2. Каждый обязан помогать пойманному. 3. Не приходить друг к другу на дом и схаживаться в известных трех пристанищах. 4. На дому у себя не держать и не иметь ни одной пылинки подозрительной; а для этого нанимают они амбар, где и устраивают подземелья для хранения прессов, досок и разных аппаратов»[262]. Все эти конспиративные приемы весьма затрудняли розыск и разоблачение мошенников. Это отмечал и министр финансов М. Х. Рейтерн, который в докладе государю о методах фальшивомонетчиков писал: «Приготовление фальшивых кредитных билетов каждый раз переносится в иное место, большею частью, в какую-либо деревню, дома же делатели таких билетов не занимаются»[263].
258
РГИА. Ф. 560. Оп. 33. Д. 404. Л. 41.
259
РГИА. Ф. 560. Оп. 33. Д. 479. Л. 4–4 об.