Деятельность российских правительственных агентов за границей сдерживала поток фальшивых денег, текущий по многочисленным каналам в пределы Российской империи, но, безусловно, перекрыть его полностью они были не в силах. Тем не менее, чиновники министерства финансов, работающие за рубежом, даже в условиях военного времени пытались по мере возможностей отслеживать все факты появления в обращении фальшивых российских денег.
Последним аккордом в зарубежной фальсификации российских денег стали выпуски военного времени. Военное столкновение с Японией в 1904–1905 годах сопровождалось выпуском фальшивых русских кредитных билетов образца 1895 года достоинством в 1 и 3 рубля японской печати. Агент министерства финансов в Шанхае, коллежский советник Н. Роспопов в апреле 1905 года докладывал начальству: «Состоящий при агентстве в качестве секретаря Г. Гессен вручил мне для представления Вашему Высокопревосходительству прилагаемые при сем поддельные русские кредитные билеты. Мне приходилось уже не раз упоминать о подделке здесь на Востоке всевозможных денежных знаков. До самого последнего времени этот промысел сосредотачивался исключительно в японских руках и почти поощрялся японским правительством, ввиду того, что подделывались деньги главным образом русские и корейские. Японское законодательство совсем не карало подделки иностранных денег, и в Своде не было даже статьи, предусматривавшей такое преступление. Относясь к нему индифферентно, японцы сделали ремесло фальшивых монетчиков настолько выгодным и безопасным, что оно быстро приняло самые серьезные размеры и обратилось к подделке также и японских денег. Только тогда японцами были приняты кое-какие меры и установлена некоторая, хотя далеко не серьезная, ответственность»[552]. В сообщении Н. Роспопова нет указаний на непосредственное участие японского правительства в производившейся подделке российских денег, но как факт констатируется явное попустительство этому промыслу.
Первая мировая война велась не только на полях сражений, но и в сфере финансов. Некоторые донесения российских агентов дают основания для такого утверждения. Представитель Агентства торговли и промышленности при российской миссии в Швейцарии А. Л. Он писал своему агенту В. М. Филькнеру в декабре 1915 года: «Многоуважаемый Виктор Михайлович. Очень благодарю Вас за интересные данные о скупке немцами русских кредитных билетов в Швейцарии»[553]. В донесениях В. М. Филькнера имеются предположения и о подделке российских денег: «Сведения наших союзников о массовой подделке немцами русских кредитных билетов не представляются преувеличенными, так как о подобных операциях врагов наших — в целях облегченного подкупа пораженцев — уже раньше ходили слухи <…> я принимаю меры к установлению совершенно конкретных фактов этого рода. Относительно закупки в Швейцарии русских кредиток имеются весьма достоверные данные: так еще не так давно в Женеве и других Швейцарских центрах неким персом — агентом Германского правительства — скупались на сотни тысяч рублей — из разных рук — не только крупные, но и мелкие купюры. Спрос на крупные купюры был, понятно, больший, ввиду большей легкости контрабандного доставления их в Германию. В связи с этим обстоятельством, курс на мелкие купюры естественно представляется более выгодным. С уважением. Агент В. Фелькнер»[554].
На возможную фальсификацию российских денег австро-венгерскими властями указывал в рапорте министру юстиции товарищ прокурора Саратовской судебной палаты К. Я. Чихачев: «Доказательством тому, что возможность выпуска иностранными державами русских фальшивых денег не есть предположение, служит прилагаемая при сем переписка с заявлением военнопленного австрийской армии кадета-аспиранта 39 пехотного полка Иозефа Арона Черная о том, что в 1914 году в Вене Военно-географический институт занимался подделкой и выпуском русских кредитных билетов 10, 25, 50, 100 и 500 рублевого достоинства, и что ему, Чернаю, известен один из участников подделки»[555].