– Находился я у себя в участке, уже собирался в отделение ехать сдаваться, как дежурный позвонил и сообщил, что в Сергеевке после пожара в доме трупы обнаружены. Я сразу выехал на место. Вместе со старшим пожарного наряда в дом зашел. Ильясова сразу узнал, все же моя территория. Состоятельный был мужчина…
– А нельзя ли ближе к делу, – перебил его Мухин.
– Прошу извинить, – несколько смутился Волков, – но я считал, что это тоже может быть важно. Так вот, Ильясов лежал прямо у входа. Он почти не обгорел. Я сначала подумал, что задохнулся. Перевернул его, а в груди ранение. Потом зашел в комнаты. В спальне еще двоих обнаружил – жену и мать его, связанными. Ни к чему больше не прикасался, сразу в райотдел доложил и обход территории начал. Нашел свидетеля – тракториста местного. Возвращался от приятеля. Он показывает, что незадолго до пожара со стороны Марьино в сторону Сергеевки по проселку ехала легковушка – светлые «Жигули», а в ней три человека. Почему именно три? Потому что остановились невдалеке от него, вылезли и мочиться стали прямо у машины. Утверждает, что двое молодых мужиков было, а один старше возрастом, высокий и очень плотный. Приметы не разглядел – уже темно было. Они его не заметили. В настоящее время пребывает дома, в нетрезвом виде. – Капитан снял головной убор и носовым платком отер лоб.
Мухин слушал доклад участкового внешне рассеянно, то и дело смотря по сторонам. К спаленному дому уже подъехал спецавтомобиль с дежурным следователем прокуратуры и двумя экспертами – криминалистом и медиком. Яровенко и прокурор быстро переместились на место преступления, оставив Мухина и Волкова один на один. Увидев прибывших оперов убойного отдела во главе с начальником Казаковым, Мухин пару раз свистнул. Казаков покрутил головой, наконец заметив шефа, подбежал и встал рядом, ожидая указаний.
– Спасибо, Борис Александрович, как только этот механизатор протрезвеет, доставь в райотдел, а сейчас вместе с Казаковым садись на твой «вездеход» и прокатись по территории. Надо поискать машину. Она, возможно, где-то неподалеку находится, где есть подходы к трассе. Не будут же они и дальше разъезжать на угнанной тачке. Тебе, капитан, на своем участке сам бог велел каждую тропинку знать. Действуйте.
Мухин зашел в дом. В нос ударил тошнотворный запах гари. В гостиной еще дымились остатки дорогой мебели. Хлюпая ботинками по лужам воды, оставшимся после тушения пожара, прошел в соседнюю комнату. Две женщины – пожилая и молодая – лежали на полу около большой кровати. Руки и ноги обеих были стянуты скотчем.
Подойдя к окну, Мухин пощупал толстые металлические жалюзи, намертво вмонтированные в оконный проем. «Никаких шансов спастись у них не было!» – подумал Игорь.
По шатким обгоревшим ступеням поднялся на второй этаж, толкнул закопченную дверь и очутился в небольшом помещении. Судя по обстановке – в кабинете Ильясова. В глаза сразу бросилась открытая дверца встроенного в стену сейфа – он был пуст. Не прикасаясь ни к чему и двигаясь предельно осторожно, Мухин спустился вниз. Судебно-медицинский эксперт присел на корточки возле трупа Ильясова и сосредоточенно копался в своем саквояже с красным крестом. Следователь сидел тут же на принесенном из гостиной единственном уцелевшем от огня стуле и составлял протокол осмотра места происшествия.
Появились Яровенко, прокурор и эксперт-криминалист. Все вместе вышли во двор. После удушливого смрада пожарища глоток свежего прохладного воздуха был очень кстати. Полковник с прокурором пошептались в сторонке, и прокурор уехал. Следом, оставив Мухина старшим, убыл и Яровенко. Садясь в машину, он пообещал лично дать ориентировку.
Несмотря на глубокую ночь, мигом собравшиеся за забором зеваки из местных жителей вовсю комментировали событие. Каждый считал своим долгом обсудить личную жизнь Ильясова и выдвинуть самую правильную версию убийства.
Мухин достал сигареты. Мотив преступления был ясен, но никакими иллюзиями о задержании убийц по «горячим следам» он себя не тешил. Слишком неповоротливыми были органы в отдаленных от центра районах. Предстояла кропотливая работа, которая должна быть выполнена. Результат же, как ни покажется странным, напрямую зависел не только от профессионализма, но и настойчивости и, главное, от честности и добросовестности непосредственных исполнителей.