Потому Нас лишь презрительно кривил губы, глядя на грязных мужчин, почесывающих спутанные бороды, да на боязливых женщин, некрасиво подпоясанных под самим грудями обычными веревками. Длинные юбки и сарафаны здешних женщин спускались до самой земли, пачкаясь грязью. А волосы обязательно покрывали черные платки, завязанные по самые брови. Как от таких страшных женщин можно производить потомство?
Внезапно в уличный гомон добавились новые звуки. Стук молотков по камню, грохот телег, скрип лебедок. Послышалась медленная, гнусавая песня. Отряд Наса выбрался на широкую, мощенную камнем улицу, и перед воинами предстала выложенная из белого камня башня, широкая и высокая. Задрав голову, Нас насчитал длинную вереницу оконных проемов, где каждый ряд обозначал уровень башни. Пять уровней - это слишком высоко и слишком похоже на Суэмские башни. Только в Суэме строили такие высокие сооружения. Но суэмцы хранили в секрете свой способ постройки, и их башни сияли вечными огнями так, что их видели за несколько могхов. Так рассказывали торговцы и бывалые караванщики.
Игмаген не владел секретами суэмцев, а они помогать ему отказались - это Нас тоже знал. Потому Белая башня, посвященная всем Знающим и призванная быть главной цитаделью Удела, все еще была не достроена. Сотни рабов, гремя цепями, возились на высоких деревянных лесах. Скрипели лебедки, трещали доски, по которым вкатывали тачки с раствором. Среди работающих Нас узнавал и людей со своей родины.
Не все кланы успешны и не все могут прокормить множество рожденных. Потому более бедные продавали лишние рты - продавали еще детьми - тому, кто заплатит хоть какую-нибудь цену. Но маги никогда не продавали своих родных, это только люди, служащие бедному клану, решались на такое. Как правило, это были жители окраин, куда частенько приезжали за живым товаром караванщики.
Частенько продавали и недругов, побежденных в клановых битвах. Это в том случае, если семья побежденного не могла внести за него выкуп.
Но больше всего на строительстве Белой башни было крестьян. Грязных, худых, оборванных. Согнутых и ко всему безразличных. Нас не мог понять - все они рабы, или среди этих людей есть и свободные?
Гигантская Белая башня возвышалась над срубами, каменными покосившимися домиками, над грязными улицами города и казалась чудовищной насмешкой. Белый камень привозили издалека, откуда-то из каньонов с юга Нижнего королевства. Это требовало немало денег и усилий, но, видимо, Все Знающие, в честь которых возводили башню, того стоили.
Наконец широкая улочка, обогнув строительство, привела к высокому срубу, сложенному из толстых, темных бревен. Четырехгранная, уходящая пирамидой ввысь крыша венчалась небольшой башенкой с колоколом, на широких, вымощенных серым гладким камнем, ступенях несли караул воины в кольчугах, белых плащах и конусообразных шлемах. На кожаных ремнях у них, на овальных щитах и на длинных плащах - везде Нас мог видеть одну эмблему - круг, из середины которого расходились лучи, точно спицы из колеса. Насколько Нас слышал - а он любил собирать вести из различных земель - середина круга означала Создателя, а спицы - его Знающих, которые, точно солнечные лучи, доносили волю Бога остальным людям.
Без Знающих нет ведения - говорили в Нижнем королевстве.
Навстречу отряду вышел мужчина с бритой головой и круглой, аккуратно подстриженной бородкой. Белый плащ его, надетый поверх кольчуги, был изрядно вымазан в грязи, а кожаные штаны потерлись и порыжели.
- Мир вам и вашим землям, уважаемые, - густым басом произнес мужчина, еле заметно наклонил голову и зло стрельнул из-под черных бровей светло-карими глазами. - Полдень правит, мы ждали вас вот уже несколько дней. Праведный Отец будет рад видеть соседей, пусть вы и не признаете истинную веру.
- Я рад тебя видеть, незнакомец, - сухо ответил ему Нас, - но в наших землях, когда желают мира, сначала называют свое имя и имя своего отца. Кто ты, чтобы мы могли уважить тебя и назвать по имени, и уважить твоего отца и тоже назвать по имени?
Лысый человек вспыхнул, лицо его побагровело, но он тут же подавил раздражение и еще более низким голосом произнес:
- Я - рыцарь ордена, управляющий Праведного Отца Игмагена, магистр Гимон-Наст. Отца моего звали Емгар-Наст, и он погиб в прошлой войне, когда маги вашего королевства нарушили границы.
Нас спрятал усмешку, поднял одну бровь и сдержанно ответил на поклон.
- Да пошлют Невидимые успех тебе и твоему Отцу, рыцарь Гимон-Наст, - стандартный ответ на приветствие.
Рыцарь задрал подбородок и сказал:
- Мы не поклоняемся Невидимым.
- Кто знает, - голос Наса стал совсем тихим, - кто знает.
Отряд его спешился, подбежавшие слуги взяли поводья лошадей. Нас, проводив взглядом своего нового, черного жеребца, подумал, что хорошо бы в здешних конюшнях умели ухаживать за лошадьми, и стойла не отличались такой же грязью, как городские дороги.
Через узкие окошки сруба, через частый переплет попадало совсем мало света. Темнели толстенные стволы деревьев, обработанные, покрытые резьбой и маслом - они служили колоннами, поддерживающими второй этаж дома Игмагена. Уходили вглубь узкие коридоры и низко опускались дверные проемы. Грохотали по деревянному полу сапоги железных рыцарей - несколько человек сопровождали отряд Верхних Магов.
Нас и его воины ступали легко и тихо, точно огромные хищные коты. Следом за ними двигались Невидимые, и воздух леденел от их присутствия. Становился совсем прозрачным и неподвижным.
Видимо, слуги это чувствовали, потому что шептали молитвы, тряслись и то и дело дотрагивались до символа Знающих - железного знака колеса, висевшего у них на шее. Маленький знак, должно быть, служил для них оберегом.
В огромной горнице, где пылал каменный очаг, занимающий половину стены, а на широком столе горело множество свечей, Нас увидел Праведного Отца Игмагена. Плотный, пухлый человек с двойным подбородком и масляными, темными глазками сидел у огня, запахнувшись в расшитый золотом бархатный кафтан, и потягивал вино из серебряного кубка.
- Маги Верхнего королевства, мой Отец, - произнес Гимон-Наст.
Игмаген поднялся, поставил кубок и ленивым, тягучим голосом произнес: