— Хочешь забери её себе, хотела оставить, но для тебя не жалко. Стопроцентный хлопок, — заверила я добермана, не очень рассчитывая, что он польстится на качество ткани. — Только меня не ешь! — продолжала умолять пса. Тот внезапно фыркнул и отвернулся, будто глупость сказала. Это что был за жест? То есть я недостаточно хороша для вечерней трапезы? Доберман вдруг зевнул и пошёл в противоположную сторону. Мне, конечно, пришлось по душе, что пёс отказался от «ужина», но чувство был противоречивым. На ватных ногах я пробралась к уже знакомым мне пластинам металла и выбралась из порта.
Снова морской воздух наполнил мои лёгкие, и у меня закружилась голова. На этот раз на небе не было ни облачка, а потемневшее небо начало наполняться звездами. Я без труда отыскала углубление в горе за камнями и, пробравшись внутрь, принялась ждать. В голову лезли разные мысли. А что, если Никиту поймают? Нет, не думаю, что он сдаст моё местонахождение, но если с ним что-нибудь случится… Внутри всё вдруг сжалось от этой мысли, мне было, по-настоящему, страшно. Я не хотела терять Ника, и сейчас понимала, насколько он стал мне близок. Чем больше проходило времени, тем больше ощущала на себе его объятия и вспоминала наши поцелуи, его взгляд и сильные руки. Его шутки и молчание. Особенно молчание. Которое говорило за себя лучше любых слов. Меня притягивало к нему, и я была готова на безумные поступки, стоило лишь посмотреть в его карие глаза. Никогда подобного не испытывала ранее. Мы понимали друг друга, и я чувствовала в нём настоящую поддержку и опору. К тому же, если бы не Ник, уже находилась бы в мерзких руках Дадиева. А я только и делала, что вынуждала его доказывать своё отношение ко мне и не спешила доверять. Глупая. Впервые за этот напряженный день к глазам начали подступать слёзы, и эмоции накрыли меня волной. Я облокотилась на рюкзак и закрыла глаза. Обнимая себя руками и растирая плечи, я пыталась унять тревогу и не заметила, как провалилась в сон. Шум прибоя, гром, вокруг много воды, зову на помощь и глотаю воздух, но выбраться не могу. Чьи-то руки обнимают меня, я резко открыла глаза. Благо, это был сон, я по-прежнему находилась в «минипещере», а с улицы признаков грома не доносилось. Только руки меня, действительно, обнимали.
— Ник! — прижалась к нему и уткнулась головой в грудь. Он всё ещё был без майки, и от этого, казалось, я слышала стук его сердца ещё громче, чем обычно.
— Всё хорошо, я рядом, принцесса, — он поцеловал меня в висок, и забрался рукой в мои волосы. Мне не хотелось больше произносить слов, мне не хотелось больше разжимать объятия. Просто вот так сидеть и чувствовать, что он рядом. Просто наслаждаться моментом, просто слышать его дыхание.
— Тебе страшно? Ты вся дрожишь, — он обнял меня ещё крепче, хотя казалось сильнее уже некуда.
— Я боялась, что эти типы что-то с тобой сделают, — Никита в ответ на это взял моё лицо в свои ладони.
— Снова за меня переживала? — вроде бы удивился он, разглядывая мои глаза.
— Ты сам говорил, люди Дадиева способны на многое, и… Если бы с тобой что-то случилось… — я не смогла закончить фразу, снова уткнувшись, на этот раз, в его плечо, я замолчала.
— Люди Дадиева сейчас валяются в овраге, тебе не о чем беспокоиться, — спокойно, словно сообщал утреннюю сводку новостей, произнёс Ник.
— Они что, мертвы?! — округлила я глаза и уставилась на Никиту.
— Нет, отдыхают просто. Считай, что устали после тяжёлого дня, - усмехнулся он, и тут же добавил: - Скоро очнутся, не беспокойся, — снова поднял брови. — Ты и о их здоровье беспокоишься? Думаешь, было бы лучше, если вместо них там был я?
— Нет… Я просто… Я думала, ты их… — снова замолчала. Выбирая между бандитами и Ником, разумеется, я предпочла бы любой исход, где Никита остался бы жив. Хоть что пусть случилось бы с теми типами. Лишь бы он был рядом. Но немного успокоилась от того, что те парни просто «в отключке».
Мы сидели уже какое-то время не произнося ни звука. Я слушала дыхание Ника и облокотившись на него перематывала события последних дней.
***
— Я обнаружил это место в тот день, когда узнал о смерти отца, — вдруг прозвучал в тишине голос Ника. Он впервые сам заговорил о родителях, и я затаила дыхание. — Я очень хорошо помню тот день. Внизу у моря есть запасной выход из порта. Сейчас он заварен, но раньше через него сотрудники выходили на пляж. К родителям по работе приезжали знакомые. Они были в городе уже несколько дней и иногда проводили вместе с нами время. Вот и в тот день знакомые родителей по работе приезжали в порт, погода была хорошая, и они устроили пикник семьёй. Я и моя мама были с ними. Я обычно находился с отцом, он часто брал меня с собой на работу, но в тот день я попросился на пикник с матерью. Изначально ничего не предвещало беды, но за короткий период небо затянуло тучами, и начался шторм. С одним из членов семьи знакомых чуть не случилось несчастье в море, и я помог выбраться ему из воды. Я очень испугался, так как впервые кого-то спас, но человек не дышал. Вспомнил, что нам говорили на уроках по спасению утопающих, сам не знаю, как мне это удалось, но вскоре, уже на берегу, меня бесцеремонно отшвырнула в сторону его родственница, будто я просто мешаюсь под ногами, при этом мне не нужна была награда. Убедившись, что дыхание восстановилось, и человек пришёл в сознание, я успокоился. Ведь я просто хотел помочь, — Ник замолчал, видела как напрягались его скулы. Сложно давались ему эти воспоминания, но я была рада, что он мне открывается сейчас.
— Тебе ведь было всего восемь лет? — вспомнила я упоминания Ника о своем возрасте, когда его родителей не стало.
— Да, — продолжил он. — Я с детства хотел стать спасателем, и учился плавать и даже ходил в секцию, где рассказывали, как оказывать первую помощь, и чем можно помочь в море. Выяснилось, что моя мама, которая тоже была в тот день на пикнике, побежала за помощью врача, врач пришёл, а вот мама нет. На меня уже никто не обращал внимания, и я побежал в порт, к зданию, где работал отец, чтобы рассказать, как только что спас человека. Именно он меня вдохновил на эту профессию. Папа был честным, добрым и всегда протягивал руку помощи, если было нужно. И меня он учил быть таким же, — он сделал глубокий вздох. Я с замиранием вслушивалась в каждую фразу Ника, он говорил такие вещи, которые не просто не ожидала услышать, а даже не представляла, как такое возможно. Выдержав паузу, Никита продолжил рассказ: — Перед самым входом в помещение, увидел автомобиль, который ранее не видел. Я вошёл, но перед кабинетом отца остановился. Внутри были люди, которые громко разговаривали, голоса отца среди них не было. Подсмотрев в щель, самого его я тоже не обнаружил, но то, что услышал, повергло меня в настоящий шок, — Ник снова замолчал. Открыв бутылку с водой, он сделал несколько глубоких глотков. Что именно он услышал, уточнять не стал, а лезть с расспросами не стала. Итак много лишнего говорю.
— Я не нашёл его на работе, - продолжил вдруг Ник, - и побежал домой. Мать пришла только через два часа. Она уже пару дней до этого плохо себя чувствовала, но сейчас на ней не было лица. Мама не говорила ни слова, а я был в растерянности от её поведения. Отца вскоре нашли… ближе к вечеру. В одном из складов, - рука Никиты была совсем рядом, и я почувствовала, как он её сжал в кулак. - Люди с их работы сообщили нам с матерью, что случился приступ, и шансов спасти отца не было. Справку, которую выдал врач, тоже предоставили. Когда дверь за коллегами папы закрылась, я вспомнил разговор неизвестных мне людей, и понял, что речь тогда шла о моём отце, и что это был никакой не сердечный приступ, а убийство… Закричал об этом матери, что есть сил, но для неё, казалось, это было не новостью. Я никогда не видел такого испуга у неё в глазах. Она взяла с меня обещание никому об этом не говорить, ещё она сказала, что тоже всё знает, но если об этом узнают какие-то люди, то они и нас убьют. Она твердила это до тех пор, пока я не пообещал ей, что буду молчать. Поздно вечером, заподозрил неладное, когда обнаружил мать неестественно лежащую на кровати, она не дышала, и я вызвал скорую. Когда услышал от врачей, что её сердце больше не бьётся, оно не выдержало вести о смерти папы, я сбежал из дома, — Никита перевёл дыхание, он уже неосознанно сжимал мою руку всё сильнее и сильнее, а я не убирала его пальцы, понимая, что он борется со своими воспоминаниями сейчас. — Я бежал, не разбирая дороги, и сам не помню, как очутился здесь. Обнаружив это место, забрался внутрь и просидел тут всю ночь. Не сомкнул глаз и не мог поверить, что это всё происходит наяву. Я спас человека и лишился обоих родителей в один день. Я не смог спасти отца, я спас другого человека, но отца спасти не мог! Если не было бы этого пикника в тот день, если бы я не попросился с матерью, то весь день провёл бы, как обычно, с отцом в кабинете. Возможно, ничего бы не произошло. Возможно, я что-то бы смог предотвратить. И если бы не так был увлечён мыслями, что спас человека, мог серьёзнее отнестись к словам, которые услышал тогда у него в кабинете. И то, что был совсем ребёнком — не оправдание. Но я не знал, что отец вообще мог вот так исчезнуть из моей жизни, я не понимал, как это могло произойти с нашей счастливой семьей, — Ник сдерживал эмоции, а у меня по щекам уже вовсю катились слезы. Я представила маленького мальчика, которому в один миг пришлось повзрослеть, и его вины в этом не было, хотя сейчас он обвинял почему-то именно себя.