Я всё еще не понимала, что им нужно. Это враги Михаила? Тоже его разыскивают?
— Я бы посоветовал сказать правду. Кто тебя послал. И что тебе понадобилось от Зотова? И лучше ответь нам, иначе тебе придётся иметь дело с ним самим. А он очень занятой человек. И разговор с ним выйдет короткий. Но не совсем для тебя приятный, — угрожающе процедил он сквозь зубы.
То есть, вот как. Я собиралась было сообщить, кто я и зачем мне нужен Михаил, но вовремя стиснула зубы, не давая языку исполнить его обычную выходку по бездумной болтовне. Типы какие-то странные. У меня похолодели ладони. А что если Зотов — тоже не тот, за кого я его принимаю? Боже мой! Что происходит-то вокруг меня?
— Я просто хотела с ним поговорить. Он толкнул меня и… — «лысый» не дал мне договорить, он достал откуда-то с полки биту и снова приблизился, пристально заглядывая в мои глаза:
— Это мы уже слышали. Кто тебя послал? Документов у тебя при себе не было. С дороги ты вроде как устала, но тут же отправляешься в ресторан. Кстати, никого Зотов не толкал. Я рядом с ним находился всё время. Так что? Будут ещё версии, зачем он тебе понадобился? Или сразу приступим к неприятной для такой милой мордашки части допроса?
Кажется, этот тип вполне серьёзен. Он сейчас битой отбивал такт по своей ладони, и на человека, который любит просто пошутить никак не походил. Я втянула голову в плечи и зажмурилась. Раздумывая стоит ли, говорить, кто я. Хотя они и так, возможно, выяснят это, как только стянут с меня парик.
— Кто. Тебя. Послал, — отчеканив каждое слово произнёс он и грубо толкнул в грудь. Я упала на пятую точку, больно ударившись о стену.
— Это просто цветочки, дорогая Яна. Или как там тебя на самом деле? Я, не настолько жесток, ну, может, немного изуродую тебя. А вот Валера, — он указал на второго, — вообще настоящий зверь. И лучше его не злить, — тот как-то недобро усмехнулся, до этого не произнося ни звука, и сделал шаг. — Говори, иначе лишишься своей ангельской физиономии в считанные минуты. Очень глупо, кстати, так как Михаил всё равно выяснит, откуда ты, и твоего хозяина тоже.
Вот как. То есть, это всё же не враги Зотова. Это его люди.
— Я помогу тебе. Это Дадиев? — так. Вторая хорошая новость. С Дадиевым Зотов не заодно. Но это не значит, что и он ничего не имеет против моего отца. Меня искали некие авторитеты, как утверждает Тём. Может, Михаил связан с какими-то структурами, и не такой уж и друг моему отцу? Но если бы к Артёму наведывались с подачи Зотова, он бы сказал, да и не стал бы меня подвозить к нему. Хотя Тём мог и не знать, кто послал тех людей к ним с Кристиной. Да уж. Путаница выходит.
Решив сказать не всю правду, всё ещё не зная, как расценивать полученную информацию, и понимая, что обещанных «лысым» последствий из-за моего молчания мне не избежать, я всё же произнесла новую версию, как только он снова замахнулся на меня битой:
— Мия. Меня послала Мия.
«Лысый» замер и взглянул на второго. Тот пожал плечами и некоторое время смотрел на «лысого» не моргая. Затем набрал чей-то номер. Оказывается, этот Валера умеет разговаривать. Так, вроде бы наказание откладывается. Отключившись, оба смотрели на меня с подозрением, но больше попыток применения насилия не предпринимали.
— Ох, если ты врёшь, — начал было он, а я замотала головой.
Второй, наконец-то, подал голос:
— Где она? — ответить я ничего не успела, в этот момент дверь скрипнула, и в свете лучей из-за двери я рассмотрела приближающуюся мужскую фигуру. Мужчина уже подошёл совсем близко и я затаила дыхание.
— Что тут у вас? — басом проговорил вошедший. Он скорее всего не узнал меня. Здесь слишком темно, и судя по всему, этот парик, с прической каре жгучей брюнетки здорово менял мою внешность, а он не так уж и часто меня видел в последнее время.
— Привет, Медведь, — будто виновато поговорил тот, что стоял у стены. — Да вот, девчонка утверждает, что её Мия послала.
— Мия послала? — удивился вроде бы он, повторяя последнюю фразу. А я всё еще не могла понять, на руку мне или нет то, что он меня не узнал.
— По пустякам не стали бы тебя вызывать. Кот едет? Или начнём допрос? Уж больно молчаливая мадам попалась.
— Да, уже связался с ним. Будет с минуты на минуту. Думаю, он захочет всё услышать сам. Поэтому с допросом повременим. А почему девушка на полу? — недовольно проговорил Зотов. «Лысый» тут же кинулся ко мне и заботливо подняв, усадил на подставленный стул. Ничего себе. Какие метаморфозы с ним произошли: суетится, будто совсем недавно не замахивался с угрозами. Я заметила, что он нервничал, поглядывая на Михаила, и осторожно положил биту на полку.
— Пит, ты что, силу применил? — совсем нелюбезно задал он вопрос «лысому». — Кто разрешил?!
— Да, она… но… Вы же сами сказали, выбить из неё информацию!
— Поласковей. Я просил быть с ней поласковее до моего прихода, — буквально прорычал Михаил. Я взглянула на, так называемого, Пита. Казалось, он мечтает испариться в эту минуту, и мне не было его жаль. Так ему и надо — девушку обижать вздумал, усмехнулась я мысленно. Впрочем радоваться было ещё рановато, и я вновь перевела взгляд на главаря этой тусовки. Он подошёл ко мне и развязав руки, пробурчал себе под нос: — Вот, придурки, прости Господи, — и добавил уже более ласковым тоном: — Может воды принести? Или чай, кофе?
И снова мне было не суждено произнести и слова. Дверь резко открылась и вновь мужской силуэт начал стремительно к нам приближаться. Он всё ближе подходил, а я замерла, боясь дыханием вспугнуть то, что видела сейчас. Мираж? Я не очень верила своим глазам, и хорошо, что сидела, потому что рухнула бы на пол, если бы не стул.
Когда он подошёл близко и смог увидеть мои глаза, я ни секунды не сомневалась, он сразу же меня узнал. Хоть в парике, хоть без него, лысой, в маске — в чём угодно, он узнал бы меня в любом облике, я уверена.
— Мия, — его голос дрогнул, и он одним рывком оказался возле меня. — Мия, — повторил он и крепко обнял, а у меня из глаз покатались слёзы.
— Папочка, — прошептала я, захлебываясь от нехватки воздуха. Затем уткнулась ему куда-то в область груди, продолжала всхлипывать.
— Наконец-то, девочка моя, — он гладил меня по волосам и прижимал к себе. — Наконец-то.
Глава 26. Откуда ты взялась?
***
— Ты здорово нас напугала, — прозвучал ласково, но с некоторой тревогой, голос моего отца. Казалось, что с тех пор, как мы не виделись, у него прибавилось седины и морщин на лбу, когда он хмурился.
Я уже сидела в уютном кресле, укутанная в плед и пыталась вытереть с щёк уже высохшие слезы. Помещение, где мы сейчас находились, располагалось практически на территории порта; недалеко от ангаров, в одном из которых меня ещё совсем недавно допрашивал Пит, размахивая битой. Ему, кстати, очень влетело от моего отца. Провинившийся здоровяк, разумеется, сразу же покаялся, но зеленый оттенок его лица, усиливающийся под мрачным взглядом папы, оповещал, что извинениями он не отделается. Зотов, кстати, когда понял, что я — это я, добавил Питу порцию нелестных отзывов о его методах допроса. На какое-то время мой обидчик и отец исчезли из комнаты, а вернулся папа уже один. Надеюсь, папа не был с ним слишком жесток. Новые враги мне ни к чему. Дальнейшей судьбой Пита я не поинтересовалась. И мысли о нём быстро покинули мою голову, так как прямо сейчас происходил куда более важный для меня разговор, нежели думы об участи обидчика.
Папа сидел с суровым лицом и переглядывался с Зотовым. А я собирала мысли в кучу, которые никак не хотели объединяться. Будто события этого утра происходили с кем-то другим, а вовсе не со мной. Настолько всё казалось нереалистичным, и словно сцены из какого-то фильма мелькали перед глазами. Хотелось иметь возможность хотя бы нажать на паузу, чтобы переварить информацию.
Итак. После того, как я сняла парик, и мы с папой вдоволь наобнимались, на меня обрушился новый допрос, но уже, разумеется, без применения силы. Михаил и папа наперебой задавали вопросы, но я не знала на какой конкретно отвечать, поэтому просто хлопала ресницами. Зотов, наконец-то, рассмеялся, а затем предложил отправиться в «штаб» и выпить чай. И только после того, как мы будем способны все успокоиться после бурных эмоций — приступить к разговору. Никто не стал возражать, и сейчас мы втроем расположились в полуподвальном помещении, похожем на кабинет. Я в кресле, папа в соседнем, Михаил — напротив. Отец иногда брал меня за руку и заглядывал в глаза. Я видела его печаль. Видела, что он переживал за меня всё это время, и сердце сжималось от осознания того, как влипла со своими чувствами к Нику. И что чуть было не подставила отца из-за своей глупости.