— Там, в супермаркете, ты просто меня использовала, так?
Вот о чём он? Я использовала его, а теперь он хочет использовать меня? Я отделаюсь поцелуем или за своё молчание он хочет нечто большее? А на что я готова ради Ника? Которому до меня, кстати, нет никакого дела… Мысли сменяли одна другую, а мне хотелось бежать отсюда, сломя голову. Но я стояла и не двигалась. Стало мерзко. Все вокруг преследуют свои цели. Герой. Который за подвиг всё же хочет награду. Я продолжала молчать, тяжело дыша, едва сдерживая слёзы, пока Артём приближался к моим губам. Вот он их коснулся. Робко. Осторожно. Он целовал меня нежно, и если бы я была одной из его фанаток, у меня наверняка бы закружилась голова. Но вместо этого я чувствовала лишь то, как по щекам катятся слёзы. Артём, крепко прижимавший меня к себе не мог не заметить этого и отстранился.
— Что случилось?
Он ещё спрашивает! Как будто ему есть до этого дело! Что случилось? Хорошо, я расскажу, что случилась!
— Да всё отлично. Не считая того, что всем вокруг от меня нужна не моя прекрасная душа, а какая-то выгода. Тебе нужна премия за враньё моему отцу? Хорошо. Вот я и «расплатилась» за то, что пустила в ход запрещённый приём в супермаркете, ради своего побега. Что ещё ты потребуешь в обмен на своё молчание? Будешь пользоваться мной, когда тебе заблагорассудится? — внутри меня всё закипало, и я не сразу заметила, что только что светлые глаза Тёма потемнели. — Не думай, что тебе всё теперь дозволено! Я не игрушка, которую можно использовать!
— Ты что несёшь, Мия? Мне ничего не нужно взамен на моё молчание! — он буквально рычал, а я не понимала, что всё это значит.
— Но ты… — я запнулась, запутавшись окончательно. — Ты сказал, что я тебя использовала. И что не выдал Никиту, не ради…
— Не ради него, а ради тебя! Ты просила меня об этом. А я пообещал, что не выдам.
— То есть, ты… Не говорил о том, что взамен своего молчания мне нужно…
— Какого чёрта ты целуешь меня, если не хочешь этого?! Там, в супермаркете я решил, что ты… Чёрт. И сейчас я решил, что ты, по-настоящему, хочешь этого! Господи, я идиот. Полный. И что иду у тебя на поводу, и что умудрился влюбиться в самую подозрительную девушку на свете! Как ты могла вообще такое подумать? — округлил глаза он, но тут же продолжил, будто что-то вспомнив. — Хотя я сам виноват. Веду себя рядом с тобой, как придурок. Бесконечно отмачиваю пошлые шутки… У меня крыша едет, когда ты рядом. Вот и выгляжу болваном. Конечно, ты всё, что угодно могла подумать обо мне, — он обречённо вздохнул, прервав свой монолог и задумался, а я с трудом смогла проговорить:
— Что… Что ты сказал?
— Что я идиот.
— Это я знаю.
— Отлично. Хоть в чём-то ты со мной согласна.
— Ты сказал, что… влюбился?
— Да миллион раз тебе уже об этом говорил. И хоть бы раз поверила!
Да, это правда. Тём часто говорил мне о неземных чувствах, которые в нём просыпаются при виде меня. Но без шуток он первый раз это сообщил. Или это я впервые отнеслась к его словам всерьёз?
Наше молчание затянулось.
— То есть тебе от меня ничего не нужно взамен на…
— Нет! Нужно! — он снова злился. Вы всё ещё стояли близко друг другу и я чувствовала каждую его эмоцию. — Мне от тебя нужно! Ты мне нужна целиком и полностью! Но! Не взамен! Ты слышишь меня вообще? Я люблю тебя! — он уже практически кричал. — Мия! Я. Тебя. Люблю. Люблю, черт возьми! И готов покрывать кого угодно, лишь бы ты была спокойна. Лишь бы ты не ненавидела меня всю оставшуюся жизнь. Но моя б воля — пристрелил бы этого Ника, как куропатку на охоте.
Я не могу объяснить, что вдруг со мной произошло, но я ему поверила. Насколько я раньше была уверена, что Артём просто забавляется, расписывая свою любовь ко мне, настолько же я была сейчас уверена, что он способен говорить правду. А что, если он, действительно, ко мне испытывает чувства? Хоть очень многое в нём оставалось мне непонятным. Например, откуда у него такая подготовка? Ловко справился с бандитами, и то, как он обращался с оружием. С Ником они дрались практически на равных, не смотря на ранение. Хоть Никита, несомненно, побеждал, но всё же. Он был в курсе того, что в порт явились «Крутые». Откуда он вообще знает о делах моего отца? И не смотря на всё это, сейчас я ему верила. По крайней мере, Тём явно на нашей стороне. И что мне теперь делать с его любовью? Определенно, чувств я к нему не испытываю. Разве что благодарность и, может быть, ещё чувство вины. Но в моём сердце больше не осталось места для новых нежностей по отношению к противоположному полу. Со старыми бы разобраться. А если придётся, то вырвать их вместе с сердцем из груди. Слишком тяжело мне даётся это чувство. Я столько времени боялась влюбиться, и выбрала в итоге самый неблагоприятный объект. Вот тебе и рассветы. Начало чего-то нового.
«А если это не то начало?»
«Но как узнать то оно или не то, если его не встретить?»
Вырвался из памяти отрывок нашего диалога о рассвете.
Да и не стоит это узнавать! Зачем мне такое начало, которое обречено на печальный конец? Пропади ты пропадом, Ник, со своими рассветами! Лучше вовсе их не встречать, чем так! Пожалуй, не буду тешить Артёма напрасными иллюзиями. Ему точно не нужно такое «начало нового», где я вряд ли когда-то отвечу ему взаимностью.
— Тём, я не самая подходящая кандидатура на роль твоей избранницы… Ты и сам понимаешь.
— Не понимаю. К тому же подходящие меня не интересуют. В отличие от них, на тебя у меня совсем другие планы.
— Какие ещё планы?
— Планы на счастливую семейную жизнь с уютными вечерами за чаепитием, а не с бокалом виски в клубе и ночными приключениями после, которых сейчас в моей жизни более чем.
Очень я сомневаюсь, что Артёма со мной ждёт что-то похожее на счастье. Он не отводил взгляд, видимо, показывая свой серьёзный настрой. А мне хотелось, чтобы этого разговора между нами не было. Как же я устала. Забраться бы с головой под одеяло и свернуться клубочком.
— Я буду рядом до тех пор, пока ты не смиришься, что от меня не избавиться. Пусть это случится через десять, двадцать. О, Боже, да пусть даже через пятьдесят лет.
По моему взгляду, видимо, стало понятно, что восторга я не испытала от услышанного, поэтому Тём быстро пояснил:
— Не переживай, не собираюсь я оставаться на ночь. Только если ты сама мне это не предложишь, — он вдруг подмигнул. Ну, наконец-то. — Ну, так как?
— Не предложу.
— Тогда я пойду. Но завтра буду продолжать мозолить тебе глаза, будь уверена. То, что я перестану рядом с тобой вести себя как придурок, тоже не гарантирую. Поэтому запасайся терпением, принцесса.
— Что за новое прозвище ты мне придумал? Не называй меня так.
— Ладно, тогда, спокойной ночи, детка, — улыбка до ушей, как обычно, только взгляд серьёзней, чем всегда. Артём выставил руки вперед, будто готовился отбивать нечто летящее в него по обычаю, каждый раз, когда он меня так называл. И даже зажмурился. Но «прихода» так и не дождался.
— Ты ничего в меня не бросишь? — удивленно поднял он брови, открыв глаза.
— Называй меня лучше «детка», — немного подумав, вздохнула я.
Глава 28. Не встречать рассветы
***
Как и обещал Артём, его улыбающуюся физиономию на следующий день мне «посчастливилось» лицезреть с раннего утра. Он зашёл за мной перед завтраком, и несколько раз постучал. Я решила проигнорировать стук тогда ещё неизвестного, хотя и предполагала, что это именно он. А если так, пусть думает, что сплю, но Тём не унимался, и мне пришлось подниматься с кровати. При виде меня он издал звук, свидетельствующий лишь об одном: красота моя сегодня взяла выходной. Затем со вздохом сообщил, что я всё равно его идеал, и что он ждёт меня внизу. А если минут через пятнадцать не спущусь, поднимется ко мне снова. На этот раз с песней под номером. Вот уж «обрадовал». Уверена, Артём так бы и поступил. Но слушать его серенады в мои планы не входило, поэтому приняв душ и приведя себя хоть немного в приличный вид (что было, в принципе, сложно: опухшие от слёз глаза и искусанные губы, дополняли «очаровательные» мешки под глазами), я спустилась в ресторан.