Спустя час он, с холодком в душе, понял, что ошибся. Они всё ещё находились внутри роя, но не видели ни одного из двух кораблей.
— Нам лучше свернуть на восток, — сказал он, встревоженный своим открытием. — Мы должны компенсировать более быстрое течение, а также наше собственное отклонение.
— Фар-ул, как ты думаешь, мы найдём корабли до того, как у нас закончится кислород и импеллерные заряды? — задалась вопросом Иллин.
Её лицо и тон, которым она задала телепатический вопрос, были спокойными, без малейшего намёка на истерику.
На сердце у Фаррела потеплело. Он пожалел, что не встретил такую девушку в своём мире много лет назад. Возможно, тогда его жизнь не была бы такой одинокой.
— Тебе хватит кислорода ещё на пару часов? — с тревогой спросил он. — Мне тоже. Мы обязательно найдём их до того, как он закончится. Корабли наверняка попытаются подать нам сигнал.
Хуже всего, подумал он, было то, что обычный сигнал маяка не был виден в этом огромном рое искр. И они были полностью вне зоны действия космического телефона.
Пока они неуклонно прокладывали свой опасный путь сквозь рой, он задавал Иллин вопросы о её мире — Марсе. Её телепатические описания создали в сознании Фаррела картину залитой лунным светом красной пустыни, маленьких сказочных городов из розового пластика, девушки, которая мечтала стать техником и помогать в покорении космоса.
— Твоя Земля не такая, Фар-ул? — спросила она.
— Нет, хотя у нас тоже есть пустыни, — сказал он. — Но есть ещё и огромные зелёные океаны, и голубое небо, и снежные горы, и бескрайние равнины.
Он обнаружил, что свободно рассказывает о своей собственной жизни, чего никогда раньше не делал ни с одной девушкой.
Зелёные глаза Иллин смотрели с пониманием.
— Я думаю, тебе было очень одиноко, Фар-ул.
— У меня была такая же работа, как и у тебя — помогать открывать другие «положительные» миры, — сказал Фаррел.
— Мы двое очень похожи, — сказала Иллин. — Фар-ул, я рада, что мы встретились!
— И я! — порывисто воскликнул он. — Иллин, я хочу, чтобы ты была девушкой из моего мира.
Она улыбнулась ему немного печально.
— Разве это имеет значение сейчас, когда конец для нас может быть так близок?
— Не говори так, — умолял он её. — Мы ещё выберемся из этой передряги. Мы приближаемся к внешней границе роя и скоро должны увидеть корабли.
Им приходилось постоянно использовать импеллеры, чтобы уклоняться от налетающих планетоидов или сверкающих ливней осколков. Продвигаясь вперёд, каждый из них наблюдал за своей полусферой космоса в поисках опасности.
Усталость Фаррела нарастала. Он видел, как побелело и осунулось лицо Иллин в шлеме, но она лишь храбро улыбнулась, заметив его взгляд.
Слишком резко отклонившись от продолговатой каменной глыбы, о которой предупредила Иллин, Фаррел оказался всего в футе от неё.
— Фар-ул, назад! — закричала она и использовала импеллер, чтобы отпрянуть от него.
Затем она дрожащим голосом добавила:
— Если бы ты прикоснулся ко мне — это было бы ужасно!
Ледяные мурашки пробежали у него вдоль позвоночника, когда он понял, что могло сейчас произойти. Мгновенная аннигиляция для них обоих.
Стрелка его кислородного баллона неуклонно опускалась к нулю. Импульсы его импеллера тоже казались немного слабее.
Они взмыли вверх, чтобы избежать скопления камней размером с футбольный мяч, затем зависли над ним и с ужасом посмотрели вперёд.
Они подошли почти к внешней границе роя. И на звёздном своде не было видно ни одного из двух кораблей!
— Иллин, я повёл тебя в неверном направлении, — проговорил Фаррел, горько упрекая себя. — Я лишил тебя шансов на спасение.
— Мы рисковали одинаково, — твёрдо сказала она ему. — Это не твоя вина.
Они парили над скоплением космических камней, не пытаясь продолжить поиски. Ибо оба знали, что время на исходе.
Иллин посмотрела на него:
— Если мне суждено умереть, я рада, что это произойдёт именно так, — сказала она. — С тобой я не боюсь.
Находясь на расстоянии в дюжину ярдов, он увидел в её лице то, чего никогда не видел ни в одном женском лице за все свои одинокие годы. И он почувствовал, как в нём вспыхнули тёплые чувства.
— Иллин, послушай! — хрипло начал он. — Это безумие — говорить так. Но я никогда в жизни не любил ни одну девушку, а тебя я люблю!
Её нежные зелёные глаза засияли удивительной радостью.
— Фар-ул, это правда? Потому что я чувствую, что тоже люблю тебя. С самого начала мне хотелось, чтобы мы принадлежали к одному миру, к одному виду.