Иван Шандыба никак не думал, что придётся ему снова идти служить. Считал, что ранение у него серьёзное и никакая медицинская комиссия не посчитает его годным для строевой.
Но когда предложили приписать его в обоз, Иван заявил:
— Я три Георгия имею и никогда в обозных не числился.
Врач в комиссии улыбнулся:
— С твоими Георгиями, казак, иного ответа от тебя и не ждал. Не заслужил ты пыль обозную стряхивать.
При распределении направили Шандыбу взводным первой сотни 10-го Донского полка, где сотенным был зачислен хуторской атаман Стёпка Ус.
Этому полку после надлежащего формирования предстояло служить при штабе походного генерала Денисова.
Захар Миронович расстроился:
— Мыслил, Мишка служить пойдёт, ан снова твой черёд, Иван. По всему, новую уздечку на Воронка тебе взнуздывать. Ты, Ванька, служи честно, но помни: не нужен нам твой четвёртый Георгий, и трёх хватит. Нам ты живой нужен.
Шли последние дни, завершалось формирование полка и пополнялись сотни, а полковая батарея получала боезапас. Иван Шандыба знал, что скоро выступать. И так его потянуло к Варьке! Ежедневно думал повидать её, сказать, что душа болит, но никак не удавалось повстречаться. Как ни выведет коня за ворота, а Стёпка уже дожидается. Поздороваются и скачут конь о конь.
Но однажды вывел Воронка, а Стёпка уже ускакал, не стал ждать. Глянул Иван: Варька у своих ворот стоит. Поздоровались. Иван повод на Воронка накинул, смотрит — Варька к нему направилась. Испугался Иван, куда вся решимость подевалась. Ногу в стремя поставил, в сторону глядит. Только и посмел сказать:
— Ты, Варька, помни: одна ты у меня. Буду жив — к тебе вернусь.
И уже в седле сидя, повторил:
— К тебе, только к тебе вернусь. Никого мне боле не надо...
Автомобиль генерала Деникина проехал, поднимая пыль, по улицам Новочеркасска, миновал большой войсковой собор и остановился у подъезда атаманского особняка.
Сопровождающий Деникина конный конвой из гвардейских офицеров осадил лошадей, адъютант выскочил из машины, помог генералу выйти.
Перекрестившись на собор, Деникин не торопясь начал подниматься по ступенькам.
В последние годы генерал чувствовал, что начал полнеть, появилась одышка. Шёл медленно. Казаки, нёсшие охрану дворца, вытянулись. Навстречу Деникину заторопился красновский адъютант в аксельбантах на мундире, в хромовых, сияющих лаком сапогах.
Позванивая шпорами, приветствовал командующего Добровольческой армии.
Уже извещённый о приезде Деникина Краснов шёл ему навстречу. По православному обычаю генералы трижды поцеловались, затем уединились в дальней комнате. Здесь уже был готов стол на два прибора: лёгкое вино, из закусок донская сельдь, капуста и огурцы, горячий пирог с осетриной, а к чаю пирожные, испечённые Лидией Фёдоровной. Она сама вышла к именитому гостю, который галантно поцеловал ей руку, после чего она откланялась и генералы продолжили беседу уже за столом.
— Смутное время наступило для России, — начал Деникин.
Краснов согласно кивнул.
Деникин продолжил:
— Добровольческая армия нуждается в оружии.
— Мы начали его закупку и поможем вам, Антон Иванович.
— Спасибо. Пётр Николаевич. У нас с вами одна цель — Россия. Освободить её от большевистской заразы...
Краснов разлил по рюмкам красное донское вино. Генералы выпили. Деникин, взяв кусочек сельди, сказал:
— Я получил из Москвы весьма неприятное сообщение. Троцкий, командующий всей Красной Армией, изменил тактику. Он понял, что пока ему не удастся заполучить к себе на службу старший офицерский корпус, побед ему не видать. Все эти урядники, вахмистры и прапорщики не способны создать настоящую армию. Троцкий принялся призывать старших офицеров, суля хорошее питание, денежное довольствие, а главное — пайки для семей...
— Я думаю, что Антон Иванович как настоящий русский офицер не пойдёт на службу в Красную Армию.
— А я, Пётр Николаевич, думаю иначе. Вот посидит этакий генерал в лагере, семья его поголодает, он и склонит голову перед Львом Давидовичем. На четвереньках поползёт. Когда за формирование Красной Армии возьмутся настоящие специалисты, нам придётся трудно.
— Бог даст, Антон Иванович, этого не случится...
— Я слышал, Пётр Николаевич, вы начали формировать казачьи части?
— Точнее, восстанавливать, наводить в них порядок. К моменту моего избрания Войско Донское состояло из шести пеших и двух конных полков при семи орудиях и одиннадцати пулемётах. Да ещё один конный полк в Ростове и несколько отрядов, разбросанных по всему Дону. Наша задача: создать стотысячную казачью армию.