Генерал знал, что надо было как можно быстрее переселить семьи казаков с Милавского полигона. Панвитц побывал в Югославии и сделал вывод: если расселить здесь казачьи семьи, то они будут защищать новые места, как родные станицы... Природа здесь красоты необычайной. В долинах и на нижних склонах гор зеленеют виноградники, а дальше вверх уходят буковые леса.
В Югославии Панвитц попал в засаду партизан. Он отправился на разведку в окрестности Новограда вместе с группой офицеров подполковника Бударина из Кубанского полка. Продвигаясь по серпантину дороги, они попали под обстрел.
Унтер-офицер Назаренко послал за подкреплением. Когда прискакал эскадрон, партизаны уже покинули место боя...
На территорию между Белградом и Загребом, очищенную от партизан Тито, были перевезены казачьи семьи. Перед Рождеством стало известно: части советских войск уже выходят к югославским границам. В первом бою на реке Драве казаки 4-го Кубанского, 5-го Донского и 6-го Терского полков буквально за один день разбили 133-ю стрелковую дивизию.
В Управление казачьих войск прибыл генерал Шкуро. Был он возбуждён и слегка попахивал спиртным. Подсев к столу Краснова, Шкуро молча забарабанил костяшками пальцев.
Краснов тоже молчал. Наконец Шкуро заговорил:
— Дела наши, Пётр Николаевич, швах. Красные наступают. Скоро боевые действия развернутся уже в Европе.
— Я это знаю, Андрей Григорьевич. Но сейчас меня беспокоит положение казачьих, частей. Тито получил большую поддержку от Черчилля, и партизаны усилили нажим. Панвитц выехал в район сражений. Я чувствую:
— С советской.
— Всё равно.
— Нет, не всё равно. Красная Армия по своей вооружённости и знаниям своих командиров значительно уступала нынешней советской армии.
— Ведь вам, Андрей Григорьевич, хорошо известно, что на Драве казаки разбили наголову советскую стрелковую дивизию генерала Толбухина.
— Теперь уже маршала.
— Пусть маршала. Меня беспокоит, что этот Толбухин сосредоточит значительные силы и постарается нанести удар возмездия. Пока же казаки воюют с югославскими партизанами, а те, как вам известно, полностью зависят от англичан: Черчилль шлёт им вооружение и советников. Но скоро нашим казакам придётся туго.
— Пётр Николаевич, а вам известно, что Власов создал своё российское правительство? Возможно, с ним на контакт пойдут англичане и американцы.
Краснов усмехнулся.
— Кто такой Власов для Черчилля и Рузвельта? Вот если бы в начале войны такое российское правительство в эмиграции образовал Деникин, иное дело. Деникин для англичан и американцев — фигура: он их бывший союзник... Но Деникин сказал «нет» и тем самым повернул Черчилля и Рузвельта в сторону Сталина.
— Что же нам делать?
— Ждать вестей от Панвитца... Одно плохо — Тихо теперь располагает поддержкой не только англичан, ко и Советов.
Шкуро ню сиделось, он вскочил, забегал но ковровой дорожке.
— Пётр Николаевич, я думаю, что вместе с вами, точнее, с казаками будут сербские националисты-монархисты Дражи Михайловича, когда дивизия Паявитца столкнётся с Советами.
Брови Краснова взметнулись:
— Андрей Григорьевич, о чём вы говорите? Да разве вы забыли, кто первым начал в 1914 году борьбу с немцами? Сербы на дух не принимают германскую гегемонию. Никто иной как сербы вовлекли Тито с коммунистами в эту партизанскую войну и, кстати, только после того, как Советы начали войну с Германией.
Краснов сделал жест, чтобы Шкуро перестал бегать. Тот присел, Краснов продолжал говорить:
— Вчера стало известно: регент Венгрии адмирал Хорти отдал приказ венгерским войскам не оказывать сопротивления Советам.
— Но это предательство...
— Да, это открывает дорогу русским. У германской армии нет сил, чтобы защищать Венгрию, значит, Советы подойдут к Балканам...
— Да, но тогда Панвитц окажется в труднейшем положении.
— Вероятно, Андрей Григорьевич, мы скоро отправимся поддерживать наших казаков...
Пользуясь тем, что венгры прекратили сопротивление, армия маршала Толбухина стремительно наступала. Казачий штаб покинул Белград: партизаны выдвинулись, готовясь ударить по дивизиям Панвитца с тыла.
Собрав командиров казачьих полков, Хельмут фон Панвитц сказал: