— Господа, положение осложнилось. Нам предстоит сразиться с советскими войсками.
Кто-то из офицеров попытался крикнуть «ура», но одинокий голос потонул в гробовой тишине. Все понимали: регулярные части — это не партизаны...
Первой навстречу войскам Толобухина выступила Вторая казачья бригада под командованием немецкого полковника фон Шульца. Партизаны всячески мешали её продвижению: минировали дороги и мосты, оставляли засады, устраивали нападения на колонны. С боями казачья бригада дошла до небольшого городка Копривница, обороняемого усташами[17] полковника Бобана. Здесь бригада передохнула и снова двинулась на восток. На всём пути казаки постоянно отбивали атаки партизан.
Впереди лежал небольшой городок Клоштар. Командир бригады полковник фон Шульц поставил в известность казачьих офицеров, что некоторые партизанские отряды уже соединились с советскими частями и поэтому Клоштар надо брать с боем. Казаки пошли в наступление. Каково же было их удивление, когда, вступив в городок, они увидели транспаранты с приветствиями советским бойцам.
Вскоре к Клоштару подошла и вся казачья дивизия. Она стала готовиться к сражению с советскими войсками...
Хельмут фон Панвитц склонился над столом. Глядя на карту, командиры казачьих полков внимательно слушали генерала.
— Господа офицеры, — начал Панвитц, — впереди город Питомача. Там уже расположились советские войска. С юга движутся партизаны Тито. Нам предстоит овладеть Питомачей. Бой начнём ночью. Первыми пойдут казаки 6-го Тверского полка под командованием подполковника Сальме. В нашем распоряжении, господин Сальме, артиллерийская батарея...
Накануне боя Панвитц появился в окопах, прошёлся по траншеям.
— Там, впереди наш враг, — говорил он. — Казаки, они лишили вас родины и сейчас готовятся лишить во второй раз. Они забывают, что у вас есть сабли и кони. Бой для казака — это праздник, праздник души. Ваши семьи ждут от вас только победы...
Усатый казак в кубанке налил стакан сливовицы, протянул Панвитцу. Проговорил:
— За победу, ваше благородие!
Хельмут выпил с удовольствием.
— Да-да, именно за победу! С вами, верные мои казаки, я связал свою жизнь и с вами пойду до конца...
Атака началась в полночь.
В темноте на единственно уцелевший мост ринулся полк терцев. У самого моста кто-то заметил искры бикфордова шнура, успел подбежать, затоптать горящий шнур ногами. Советские полки, оборонявшие Питомачу, открыли по наступавшим ураганный огонь.
Медленно вперёд продвигался Донской полк. Донцам пришлось прорывать линию обороны, и они потеряли много людей убитыми и ранеными. Хельмут фон Панвитц запросил артиллерийской поддержки; казаки-артиллеристы, подтащив орудия к цепям наступающих, открыли беглый огонь.
Командир полка полковник Кононов поднял донцов в атаку. Казаки ворвались в траншеи противника...
К утру Питомача была взята. Днём Хельмут фон Панвитц вручил отличившимся казакам и немецким офицерам Железные кресты.
Вскоре фон Панвитцу было присвоено звание группенфюрера, а казачье соединение переформировали в 15-й кавалерийский казачий корпус в составе двух дивизий и двух бригад.
Узнав об этом, Панвитц воскликнул:
— Наконец-то я достиг своего!
К войскам должен был приехать и генерал Краснов, но он позвонил и отказался, сославшись на болезнь.
В марте 1945 года в большой зал Вировицкого муниципалитета съехались представители казачьих соединений. Здесь состоялось собрание делегаций от частей недавно созданного кавалерийского корпуса.
Зал был переполнен. Собрание назвали казачьим Кругом. Предстояло избрать войскового атамана.
Круг открыл один из старейших казаков полковник Кононов. Во вступительной речи он отметил, что уже давно, со времён Гражданской войны, не было такого, чтобы избирали войскового атамана.
— Двадцать семь лет мы ожидали этого дня, мы были лишены своей власти, — говорил Кононов. — В этом зале представлены казачьи войска. Так давайте же изберём самого достойного, кого мы назовём своим атаманом. Пусть это будет тот, кто больше всего сил отдал служению казачеству...
Едва Кононов замолчал, как раздались крики:
— Панвитца!
— Вы хотите иметь войсковым атаманом Панвитца? — удивился Кононов.
В ответ раздался гул одобрения. Оркестр грянул марш. Панвитца окружили атаманы, начались поздравления. Кононов, дождавшись окончания марша, объявил:
17