Бонч-Бруевич сказал:
— Я прошу вас сейчас приехать ко мне. Мне нужно с вами переговорить. Посылаю автомобиль.
Часы показывали полтретьего ночи, когда Бонч-Бруевич принял Краснова. В комнате находился ещё один человек, который представился комиссаром Савицким. Едва Краснов сказал, что имеет приказание явиться к генералу Крымову, как Бонч-Бруевич загадочно улыбнулся:
— Генерал Крымов уже покинул Лугу и находится на пути в Петроград.
— Но я должен принять от него корпус, чтобы заняться его устройством. Я знаю, корпус находится в беспорядке. Солдаты голодают, а это грозит грабежами.
— Я с вами согласен, но об этом мы подробно поговорим утром. А сейчас не предпринимайте никаких действий, отдохните с дороги...
Утром следующего дня Бонч-Бруевич снова принял Краснова.
— Пётр Николаевич, продолжать поиски генерала Крымова вам не нужно. Он уже у Верховного главнокомандующего Керенского. Что касается вашего нового назначения, то о нём вы узнаете в самое ближайшее время. Оставайтесь в городе...
Поздно вечером Краснова поднял наряд из юнкеров школы прапорщиков, который объяснил, что генерала вызывают на допрос к комиссару Северного фронта.
В помещении комиссариата генерала встретил комиссар Северного фронта поручик Станкевич. На допросе присутствовало ещё несколько представителей Керенского, в том числе и комиссар Савицкий, которого Краснов видел при встрече с Бонч-Бруевичем.
Допрос вёл Станкевич. Он спросил, каким образом Краснов оказался в Пскове и не имел ли каких-либо поручений от Корнилова. Пётр Николаевич ответил, что ему было лишь поручено принять Третий конный корпус.
Ответ Краснова, казалось, удовлетворил Станкевича, он задал ещё несколько вопросов и наконец сказал, что Корнилов арестован, а Верховным главнокомандующим является Керенский. Начальником штаба утверждён генерал Алексеев.
После окончания допроса Краснова отпустили под подписку о невыезде из Пскова.
В тот же день Петра Николаевича вызвали к исполняющему обязанности командующего Северным фронтом Бонч-Бруевичу. Ему было сказано, что генерал Крымов покончил жизнь самоубийством, а он, генерал Краснов, по приказу Алексеева вступает в должность командира Третьим конным корпусом.
Перед Петром Николаевичем встала задача собрать разбросанный по железным дорогам корпус, разместить его по квартирам в районе Пскова и, обеспечив всем необходимым, снова сделать боевой единицей русской армии...
Хотя Краснов и узнал об аресте генерала Корнилова» но все подробности стали ему известны позже.
А события разворачивались следующим образом. Когда Керенский провозгласил себя Верховным главнокомандующим, генерал Алексеев был утверждён им Начальником штаба. Корнилов, несколько раз связавшись с Алексеевым по телефону, пригласил к себе генералов Лукомского и Романовского, переговорил с Ними, после чего отказался от поста главкомверха.
На следующий день приехавший в Могилёв Алексеев встретился с Корниловым «с глазу на глаз». Затем он арестовал генералов Корнилова, Лукомского и Романовского и отправил их в гостиницу «Метрополь» под охрану текинцев личного полка Корнилова.
В Бердичеве в Ставке Юго-Западного фронта были арестованы командующий этим фронтом генерал Деникин, а также генералы Марков, Вахновский и Эрдели...
Забегая несколько вперёд, следует сказать, что заключённых из «Метрополя» перевели для содержания в город Быхов в преобразованную под тюрьму женскую гимназию. Керенский намеревался устроить «суд» над изменниками-генералами, но не успел...
Минуло полтора месяца, жизнь арестованных генералов вошла в своё русло. По утрам они прогуливались, разбирали почту, принимали родственников.
За это время генерал Корнилов направил письмо на Дон к атаману Войска Донского генералу Каледину с просьбой оказать помощь верному ему Текинскому полку. С Дона пришли несколько вагонов с хлебом, а башкиры Москвы и Петрограда перевели большую Сумму денег на имя Лавра Георгиевича.
Неоднократно Корнилов запрашивал Каледина, как отнесутся казаки к его приезду на Дон. Каледин отвечал, что Дон ждёт и его, и остальных генералов...
Октябрьский переворот резко ускорил события. Генерал Духонин объявил себя главнокомандующим.
Каледин попросил выдать Корнилова на поруки, но ответа не было. Тогда «быховские» заключённые приняли решение уходить на Дон. Они ушли, ушёл за своим кумиром Корниловым и полк текинцев...