Пётр Николаевич ждал решения своей участи. Вопрос был исчерпан, когда пришёл Дыбенко и подпоручик одного из гвардейских полков Тарасов.
— Господин генерал, мы просим вас завтра приехать в Смольный для переговоров. Надо решить, что делать с казаками.
— Это арест? — поднял брови Краснов.
— Даю вам честное слово, что нет, — сказал Тарасов.
— Я ручаюсь вам, генерал, — вмешался Дыбенко, — что вас никто не тронет. В 10 часов вы будете в Смольном, а в 11 вернётесь обратно.
— В противном случае придётся арестовать и разоружить весь ваш отряд. Так не лучше ли вам отправиться с нами для переговоров?
Начальник штаба полковник Попов подал голос:
— Я поеду с вами.
— Хорошо, — согласился Краснов. — Но позвольте взять с собой моего адъютанта Чеботарёва, он знает, где находится моя жена, и уведомит её, если со мной что-либо случится...
А во дворце продолжались стихийные митинги. Слышались голоса:
— В России только и есть войск, что матросы да казаки, остальное одна дрянь!
— Соединимся, товарищи, вместе — и Россия наша.
— За Ленина пойдём!
— А хоть бы и за Ленина. Он войну обещает кончить и по домам всех отправить...
Перед рассветом выпал снег и тонкою пеленою покрыл замерзшую грязь дорог, поля и сучья деревьев. Пахло морозом и зимой.
Автомобиль должны были подать к восьми часам, но подали лишь к десяти. Тарасов злился и нервничал. Он то и дело просил Краснова выйти, подождать в коридоре. Матросы собрались на внутреннем дворцовом дворике. Один из них, став на телегу, что-то говорил. У дворца скопилась громадная толпа солдат. Наконец все уселись в машину: впереди Попов и Чеботарёв, сзади Краснов и Тарасов. Автомобиль тихо выехал из дворцовых ворот.
Какой-то солдат у ворот схватил винтовку на изготовку и закричал:
— Стрелять всех генералов надо, а не на автомобилях катать!
Тарасов побледнел, но Краснов сказал:
— Этот не выстрелит. Тот, кто выстрелит, кричать не будет.
— Скорее! Скорее! — торопил Тарасов шофёров, но те и сами понимали, что медлить нельзя.
Автомобиль промчался мимо статуи Павла I, засыпанной белым чистым снегом, вывернул на шоссе...
Под Пулковым машину обстреляли.
— Скорее! — командовал Тарасов.
По обочине дороги были видны окопы, лежали трупы лошадей, убитые казаки-оренбуржцы: их Краснов определил по обмундированию...
За Пулковом Тарасов стал спокойнее. Он принялся рассказывать Краснову, сколько всего дадут русскому народу большевики.
— У каждого будет свой угол, свой дом, свой кусок земли.
— Позвольте, — прервал его Краснов, — но как же это у меня будет свой дом и своя земля? Разве большевики признают частную собственность?
Наступила пауза.
— Вы меня не так поняли. Всё вокруг принадлежит государству, но оно как бы ваше. Не всё ли вам равно: вы живете, наслаждаетесь жизнью, никто у вас не может ничего отнять, но собственность это действительно государственная.
— Значит, государство будет?
— О! Да ещё какое сильное!..
Машина въехала в Триумфальные ворота. Когда-то их построили для российской победоносной гвардии.
Краснов спросил:
— Я увижу Ленина?
Тарасов покачал головой:
— Думаю, что нет. Он никому не показывается. Очень занят.
В Смольном на каждой площадке лестницы стоял пропускной пост: столик, барышня, подле неё два-три красногвардейца. Проверка «мандатов». Все вооружены до зубов: пулемётные ленты, часто без патронов, крест-накрест перекрученные поверх потрёпанных пиджаков и пальто, винтовки, шашки, кинжалы. Но, несмотря на оружие, толпа выглядела довольно мирно.
Краснов невольно сравнил всю эту толпу с тараканами, вылезшими из щелей. Вооружённые люди бегали вниз и вверх по лестницам, требовали удостоверения. Им отвечали:
— Член следственной комиссии Тарасов, генерал Краснов, его адъютант, его начальник штаба...
В ответ:
— Проходите, товарищи!
Дальше снова спрашивали:
— Вы куда?
— К товарищу Антонову...
Так с рук на руки и передавали Тарасова, Краснова, Чеботарёва и Попова. Наконец их провели в комнату, у дверей которой стояли два часовых матроса.
Комната была полна народа. Краснов узнал капитана Свистунова, коменданта Гатчинского дворца, и одного из адъютантов Керенского.
— Но ведь это что, арест? — спросил Краснов.
— Это временно, — быстро ответил Тарасов. Нужно выяснить, кто может вас принять. Я скоро вернусь...