«И тут врёт, как дышит! — всё больше злилась я. — И зачем, в конце концов, я ему настолько нужна?!»
— Вы прекрасно понимаете, что я расстроилась. Но сержусь не на вас. Вы-то тут при чём?! Вы не член семьи, и вас это не касается.
«Ой, зря я это ляпнула! Вот как напрягся… и всё равно продолжает типа ухаживать!»
— Тогда на кого вы обиделись?
— Не обиделась! Я сержусь! На себя! За то, что совершенно безвольно позволила себе плыть по течению вместо того, чтобы помочь Александру быстрее адаптироваться!
— Но вы физически не могли ничего сделать! — впервые искренне возмутился Паол. Ну… во всяком случае, мне показалось, что искренне. — И тому свидетели целая эскадра! Заранее прошу прощения за циничное замечание, которое вас может покоробить. Понимаете, есть мужчины, которые довольно долго ухитряются скрывать свои тайные грязные страстишки. Как правило, они считают себя гениями, недооценёнными… Но копят обиду не на себя за то, что не пытаются пробиться и чего-то достичь. Не на приятелей, а на супругу! До поры она даже не знает о том, что супруг уже люто её ненавидит, проецируя в ней образ некоего ЗЛА, из-за которого его жизнь получилась не такой сладкой, как ему хотелось бы. А в переломные моменты эта вся дрянь из него вылезает. И он начинает себя вести так, как всегда хотел. Что и получилось, к моему глубокому сожалению, в вашем случае. Вам не в чем себя винить.
— И всё же я не поверю во всё это до тех пор, пока Саша не скажет мне в лицо! — упёрлась я.
Мир рушился у меня под ногами. И единственное, что меня всегда спасало в экстремальных ситуациях, это ослиное упрямство и вера в то, что всё уладится.
— Мы предоставим вам такую возможность… — проговорился со-командор, но его довольно грубо перебил Лойс, незаметно подкравшийся сзади:
— Паол, дружище, ты совсем разучился общаться с женщинами! Посмотри, нэра Вааля едва не плачет! А у неё сегодня серьёзная процедура! И этот неприятный разговор можно было отложить на потом, когда у неё снимут блок! Я прав, доктор?!
— Да. И нет!
— Это как?! — опешил Лойс.
— Если Вааля спросила сама, то со-командор правильно сделал, что ответил максимально кратко и честно. Иначе она себя заела бы.
— Спасибо, Арри, — я нашла в себе силы улыбнуться моему доктору и взять его под руку. — Ты всегда знаешь, что лучше для меня.
— Ну, раз всё хорошо, тогда летим! — распорядился Лойс.
И уже через пять минут взлётно-посадочная площадка опустела.
Некоторое время спустя из-за выступа крепостной стены, что защищала караульную тропинку от брызг воды, вырывающейся из подземного плена, выскользнули три силуэта. Странной, вихляющей походкой они проскользнули через стартовую площадку и скрылись за её ограждением.
Вскоре с рукотворной террасы, находящейся ниже поместья и образующей карман у дорожного серпантина, почти бесшумно стартовал необычный челнок, на ходу теряя невидимость. А с выступа вниз рухнул один из флаеров, на котором улетели племянники погибшего командора Эйхарда.
В Академии нас уже ждала, к огромному неудовольствию Законников, целая толпа курсантов в белых с алым комбинезонах.
— Доктор Гросс, что это такое!? — тоном, которым был задан вопрос, в аномально жаркий день можно было заморозить пол Европы. — ВЫ собираетесь превратить снятие блока у вашей супруги в учебное занятие?! Да вы с ума сошли! А её репутация!? О чём вы думали?!
Мне это тоже сильно не понравилось, но устраивать истерики при посторонних я не спешила. Потом, когда останемся наедине, мы поговорим и всё выясним. Я просто уверена в том, что Арри не сделает ничего такого, что может мне навредить.
Тем более, что мой доктор стал совсем серым и несчастным.
— Прости… — только и смог он пролепетать.
— Ничего. Всё хорошо. Я всё понимаю. Курсантам нужна практика. Снятие блока бывает крайне редко. И ты у меня — самый лучший врач Содружества! — растягивая губы в вынужденной улыбке, с воодушевлением, которого и в помине не было, прошептала я.
Арри сразу воспрял духом и потащил меня в толпу студентов. Те шумно приветствовали, несомненно, любимого преподавателя.
Окруженные возбуждёнными молодыми наагатами, наперебой заваливающими Арри вопросами, мы прошли в реанимационный отсек медицинского факультета академии.
Больше мы с доктором не перемолвились ни словом. А мне так этого хотелось! Чтобы он прошептал что-нибудь простое и тёплое на ушко. Поцеловал… Хотя бы руку!
Нет. Ничего этого не было.
Энергичный и уверенный в себе врач, перебрасываясь шутками с курсантами, начал готовить меня к процедуре.