Я кинула задумчивый взгляд на густо зеленеющий невдалеке лес.
– Подумаешь, степени перепутала… Но, если не хочешь благословляться, могу и проклясть.
– Да иди ты! – шарахнулся прочь оборотень, зачем-то испуганно прикрывая передними лапами зад. – Твои опыты только Марти спокойно переносит, и то потому, что ему уже ничто не навредит!
Я пожала плечами.
– Ну и ладно. Не больно-то надо было. Живи и дальше с блохами, и пусть они тебя сожрут окончательно.
Медведь вдруг переменился в морде лица и подозрительно замер.
– Хелечка, надеюсь, ты это не всерьез? Ты ведь не умеешь проклинать, правда?
Я хищно улыбнулась.
– А кто его знает? У меня дар – как маяк: то вспыхнет, то погаснет. Так что, если не хочешь сюрпризов…
– Тьма с тобой, чудовище, – страдальчески скривился Василек. – Давай благословляй… только осторожно!
Я довольно потерла руки и простерла их над съежившимся медведем. Нет, ну а что? На ком прикажете тренироваться? Светлые от меня уже шарахаются, не без оснований воспринимая мои благословения за проклятия, а темных трогать мне категорически запретили. Причем запрет на убийство был выставлен суровой маменькой, а не Старой Жабой, поэтому нарушить его я не могла. Но надо же как-то выкручиваться?
С торжественным видом возложив ладони на лоб припавшего к земле оборотня, я сосредоточилась. Василек, напротив, зажмурился и на всякий случай закрыл лапами глаза. При этом бока его судорожно дергались – то ли от страха, то ли блохи все же замучили беднягу до основания, а потом он и вовсе затрясся, как в лихорадке.
– Благословляю! – громким шепотом (ночь же на дворе!) произнесла я, ни фигаськи не зная, что в итоге получится.
Василек замер, лихорадочно пытаясь понять, чего лишился на этот раз. А через пару секунд неожиданно дернулся, высоко подпрыгнул… и так громко взвыл, что с крыши одной из башен с истеричными воплями взлетела стая ворон, а в комнатах студентов начал загораться свет.
– Хелька-а-а! Что ты натворила, ненормальная?!
– Что такое? – забеспокоилась я. – Вась, тебе больно?
– Ты зачем меня всего благословила? Вместе с блохами?! – заорал полумедведь, юлой завертевшись на месте и пытаясь отчаянным рывком сбросить с себя что-то невидимое. – Они же озверели совсем! Щас сожрут к такой-то матери!
– Хм, – задумалась я, когда он заметался перед нашим корпусом как бешеный. – Это ты меня с мысли сбил, пока трясся. Но результат все равно интересный. Как считаешь, твоих блох теперь можно считать блаженными?
– Хелька!
– Да думаю я, думаю, – с досадой отозвалась я, на всякий случай отступив в сторонку, пока свалившийся на землю и яростно по ней катающийся медведь меня не зашиб. То-то была бы радость лешему, который сегодня остался без мухоморовки. – Но пока что-то в голову ничего не приходит. Вась, а давай я попробую благословить их еще раз, только теперь на смерть? Вдруг они издохнут? Тебя не заденет… я надеюсь, но, если заденет, мы мертвологов позовем! Я их быстренько соблазню, и они поднимут тебя заново. Смерть, как они утверждают, это еще не конец.
– Убью! – внятно прорычал вставший на четвереньки оборотень, посмотрев на меня налитыми кровью глазами.
– А может, не надо? – с надеждой спросила я, когда он яростно царапнул землю заметно отросшими когтями и напружинился, как перед прыжком. – Вася… Васенька… Василечек ты мой мохнатый! Знаешь, мне что-то не нравится зверское выражение на твоей морде…
– Хр-р-р! – свирепо выдохнул медведь. Ой, кажется, оборотень у нас теперь полноценный! И злой, как ему положено, хотя это совсем не вовремя. – Ахр-р-р!
– Драпать пора, – сообразила я и как можно быстрее поднялась. Вернее, свечой взлетела вверх, успев поджать под себя ноги. Невменяемый оборотень прямо с места подпрыгнул, но с обиженным ревом грохнулся обратно на землю, не дотянувшись до меня всего на ладонь. – Васенька, ты не буйствуй, люди все-таки спят… Ах, уже не спят? Ну тем более. Зачем им смотреть, как под окнами носится здоровенный бурый медведь в красных труселях? Неужто тебе не стыдно?
Однако «Васенька» не смутился. Только следил за мной злыми глазами и остервенело чесался, явно не собираясь приходить в себя.
Задумчиво потерев пятую точку, я подлетела поближе, зависнув над головой угрожающе заворчавшего медведя, а потом вздохнула и простерла над ним сразу обе руки.
– Что ж, попробуем иначе… Блохи! Силой, данной мне Светом, благословляю вас кусать только тех, кого я считаю врагом!