Алексей Потанин победил гражданским нравственным превосходством, цельностью личности, ясной логикой патриота-коммуниста. Победил той бесстрашной своей атакой, всей своей жизнью. И не ожесточенностью, а неотразимой силой убежденности и обаянием человечности помог Ивану Семенову окончательно сбросить тягостную ношу заблуждений. Вместе с другими чекистами поставил своего вчерашнего убежденного противника, как он сам признательно пишет, «в одну шеренгу всепобеждающего и атакующего рабочего класса нашей родной и любимой Родины». Хотя Семенов никогда не принадлежал к рабочему классу ни по происхождению (из крестьян), ни по профессии (из учителей).
2
Алексей Потанин родился в Астрахани. Отец был слесарем, мать — сотрудница архива. В семье почиталась усидчивость, воспитывалось уважение ко всякому труду. Алексея с малых лет манила и увлекала романтика путешествий. Каждое лето он пропадал в ребячьих походах по окрестностям старинного волжского города. Некоторые его одноклассники едва знали три-четыре улицы центральной части, а ему уже были хорошо знакомы многие таинственные и заповедные места причудливо изрезанной дельты любимой Волги.
Восприимчивого и мечтательного юношу глубоко волновали героические подвиги дальневосточных пограничников и ледовые эпопеи челюскинцев и папанинцев, рекордные полеты экипажа Чкалова, судьба сражавшейся против фашистов республиканской Испании. Все это находило в его душе отклик, обостряло мысль, воспитывало его характер.
От веселых, увлекательных детских путешествий и игр в Чапаева он незаметно шагнул в мир взрослых представлений о жизни. Он не терялся, не хныкал во время военизированных походов. Алексей был к ним готов.
Как и для миллионов советских людей, песня «Если завтра война…» звучала для него боевым призывом, на который он мог откликнуться в любую минуту. Быть может, не так ясно, как старшие, но он тоже понимал, что на мир надвигается военная гроза. О ней говорили, писали в газетах, ее зловещее дыхание все явственнее доносилось из Европы. И все-таки война обрушилась ошеломляюще-неожиданно. В это не сразу поверилось. Потому что очень не хотелось, чтобы она была. И когда уже нельзя было не верить в случившееся, оставалась еще надежда на быстрый победный конец без больших жертв и потерь. Вскоре тысячеголосый плач провожающих, нараставший с каждым гудком пароходов, увозивших астраханцев на войну, принес настоящую тревогу за судьбу Родины. А когда на Астрахань, на ее мосты полетели фашистские бомбы, комсомолец Алексей Потанин добровольцем пошел в армию — в авиационное училище.
В 1942 году курсанты были брошены под Сталинград, а нескольких шестнадцатилетних, в том числе и Алексея, отчислили как «несовершеннолетних для фронта». Но уже через год он радист батальона связи в одном из кавалерийских корпусов. Освобождение Смоленска, участие в грандиозной операции «Багратион», завершившейся полным освобождением Белоруссии, бои в Молдавии, Румынии, Венгрии, Австрии… Войну Алексей Потанин закончил после 9 мая юго-западнее Праги. И он вышел из ее огненных лет — жестоких и суровых — еще более собранным, волевым и, конечно, сильно возмужавшим.
Прощание с боевыми друзьями проходило в Ровно. Но Алексею Потанину не суждено было выйти из боя. Своеобразным, во многом логическим мостиком, соединившим довоенные мальчишеские походы, фронтовые разведывательные операции с чекистской службой, оказалась встреча с Н. Струтинским, сподвижником выдающегося разведчика Героя Советского Союза Николая Кузнецова. Хотя встреча была случайной — на торжественном вечере в подшефной школе, куда комсорг отдельного батальона Алексей Потанин пришел со своими солдатами, — она во многом определила его дальнейшую жизнь и судьбу.
— Понимание людей — вот, пожалуй, самое ценное достоинство Потанина. — С этого начал рассказ об Алексее Михайловиче парторг отдела, тоже опытный чекист Вениамин Дмитриевич Яковлев.
Он легко и ярко рисовал портрет Потанина, вновь и вновь выделяя самые характерные черты.