Позже в результате кропотливой оперативной работы Самарским ОГПУ были добыты сведения о том, что большевиков Венцека и Штыркина белочехам выдал самарский лавочник Филашев. Другим активным участником убийства был торговец ювелирными изделиями Воронцов.
Начался трудный поиск доказательств. Следователь ОГПУ рассудил так: расправа произошла на Заводской улице (ныне улица Венцека), значит, жители этой улицы, близлежащих домов вольно или невольно могли быть свидетелями происшедшей трагедии. Он пошел по домам, расспрашивал стариков, старожилов, просил припомнить, кто жил здесь в те годы, уточнял, где их можно найти. Нелегко было восстановить картину преступления. Многих возможных участников событий не было в городе: одни с винтовкой в руках пошли преследовать врага да так и не вернулись, другие погибли в застенках контрразведки белых. Многие разъехались, и где они — теперь никто не знал. Все же следователю удалось найти некоторых очевидцев, восстановить по крупицам события тех дней.
Крыловы, например, сообщили, что когда в клуб коммунистов ворвались чехи, Венцек и Штыркин сумели смешаться с толпой, затеряться в ней. Но их заметил Филашев и выдал. Тот же Филашев подбивал толпу расправиться с большевиками. По показаниям другого свидетеля, Филашев подошел к лежавшему на тротуаре около типографии Штыркин у и выстрелил в него из «бульдога».
Воронцова видели в числе первых, кто поднял булыжник и набросился на конвоируемых. Он бил ногами упавших на мостовую избитых Венцека и Штыркина.
Чекисты еще раз восстановили картину расправы.
Белочехи, прорвавшись в город, пошли по Заводской и Панской улицам к клубу коммунистов, где был штаб. Другая группа заняла Хлебную площадь. Клуб оказался окруженным. Венцека и Штыркина повели четыре чешских солдата. Венцек без шапки, в плаще шел спокойно, сохраняя достоинство, не обращая внимания на происходящее вокруг и не замечая сгустков крови на своей черной бороде. Потом он взял под руку Штыркина, заботливо отер с его лица кровь. Первые удары Карцева разожгли звериные страсти лавочников. Толпа неистовствовала, раздавались ругательства и выкрики: «Вот он!». Большинство угроз было адресовано Ивану Штыркину — это он конфисковал обширные домовладения богачей и заселил их беднотой из подвалов.
Около типографии на углу Троицкой солдаты с усмешкой отошли от конвоируемых и толпа набросилась на арестованных. Раздался выстрел. Потом тела убитых увезли на подводе под конвоем чехов.
В это время другая часть лавочников митинговала на площади. Кто-то залез на постамент памятника Александру II и пытался произнести речь. Кто-то сдирал доски, которыми был закрыт памятник.
Следствие установило, что Воронцов, испугавшись возмездия, бежал с белыми. Разыскивать его по всей обширной республике в годы гражданской войны не было ни времени, ни возможностей. Только много лет спустя узнали мы, что Воронцов проживает в Карелии. Заниматься делом престарелого беглеца не было уже никакого смысла — он сам, без вмешательства суда, «приговорил» себя на вечную ссылку, на долгую жизнь вдали от проживающих в Куйбышеве родных — жены и сына. Не удалось разыскать Филашева. В Самаре он в тот год, когда велось следствие, не появлялся. Ходили слухи, что раньше он бывал в городе, прятался у знакомых. Биография его якобы закончилась в какой-то тюрьме, где он сидел под чужой фамилией за уголовное преступление.
Подполковник в отставке А. Козлов
НА ПОСТУ В КРЕМЛЕ
«Вы, наряду с напряженной учебой, в течение всего времени пребывания в школе несли ответственную и почетную службу по охране Кремля, конгрессов Коминтерна, партийных съездов, конференций и съездов Советов.
На вашу долю выпало огромное счастье видеть и слышать живого Владимира Ильича Ленина и стоять на посту у его квартиры.
Вы провожали в последний путь Владимира Ильича Ленина и несли почетный караул у его гроба».
Это строки из приветственного адреса, преподнесенного куйбышевцу Николаю Семеновичу Кузнецову в 1964 году начальником Московского Высшего общевойскового командного училища имени Верховного Совета РСФСР в ознаменование сорокалетия со дня третьего выпуска, примечательного тем, что это был практически первый в стране выпуск подобного рода красных командиров: они прошли полный курс обучения и получили основательное военное образование. В числе окончивших учебу были будущий Главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров, генерал-полковник Д. Ф. Алексеев и другие прославленные генералы и государственные деятели.