Не успел Землянский остановиться, как один из них, почесав пятерней грудь, осведомился:
– Куда разбежался, командир?
Нимало не смутившись таким приемом, Землянский бодро воскликнул:
– Мужики, кто заработать хочет?
По лицам мужиков скользнула тень интереса. Они ненавязчиво оглядели облаченную в хорошо сидящий костюм щуплую фигуру Землянского, задержали взгляд на новеньких импортных туфлях.
– Все хотят, – индифферентно ответил мужчина с затекшим сине-фиолетовым глазом. – Только деньги сейчас не в почете… Опохмелиться бы сначала…
– Я ведь не напрашиваюсь, – довольно резко сказал Землянский и чуть мягче добавил: – Я заплачу, а что вы будете делать с деньгами – забота ваша…
Тот, что чесал пятерней грудь, присел на корточки:
– Ты не шуми… Чего грузить-то надо?
– Лук… Только мне будет достаточно двух человек.
Мужчина поднялся:
– Пойдем побазарим…
Они отошли в сторону, переговорили. Мужчина позвал другого, с заплывшим глазом:
– Дохлый, пошли косточки разомнем.
– Слышь, Авдей, может, подсобить? – подал голос молодой парень с рыхлым и пропитым безбровым лицом.
Авдей беззлобно отшил его:
– Перетопчешься… Башли лучше на двоих раскидывать…
– Было бы предложено, – хмыкнул парень, опрокидываясь на спину и закидывая ногу на ногу.
Землянский объяснил новоиспеченным грузчикам задачу, сказал, где они должны дожидаться, и отправился к стоянке автомашин.
ГЛАВА 7
– Где же это вы пропадаете?! – по-дружески пожурил появившихся в его кабинете Трошина и Дмитрука начальник отдела снабжения. – Я, можно сказать, все вопросы урегулировал, а их нет и нет…
– Очередь в сберкассе, – буркнул Трошин.
– Ну да ладно, ладно, – примирительно сказал Ефимов. – Вы с машиной или еще искать будете?
Дмитрук бросил на напарника испуганный взгляд, но Ефимов не обратил на это внимания, так как принялся выписывать наряд на отпуск уголка и труб.
Трошин снова пробурчал:
– С машиной.
Интонации его голоса придавали Ефимову хорошего настроения, поскольку он отнес их за счет вполне объяснимого и естественного нежелания расставаться с двумя тысячами рублей, половина из которых, по словам Трошина, до этого преспокойно лежала на сберкнижке и медленно, но верно распухала от ежегодных двух процентов. Ефимов поднял трубку внутреннего телефона, набрал номер склада!
– Зиночка, ты на месте?.. Сейчас к тебе подойдут два представителя совхоза… Да… Надо им отпустить уголочек и трубы…
Закончив разговор, он опустил трубку на рычаг, посмотрел на Дмитрука:
– Можно грузиться… Крановщику передадите, что Аркадий Владимирович распорядился…
Трошин поймал вопросительный взгляд своего приятеля, хмуро произнес:
– Чего сидишь, иди… Остальное без тебя сделаем.
Дмитрук послушно выскользнул за дверь.
– Сейчас нарядик подпишем, и готово, – оживленно потирая руки, почти пропел Ефимов, поднялся из-за стола: – Вы здесь посидите, я сейчас…
Оперуполномоченный Шелехов стоял возле кассы с двумя сварщиками, приглашенными в качестве понятых. Они присутствовали при том, как оперативник переписывал номера и серии купюр, которые вскоре были возвращены Трошину, но знали лишь то, что деньги будут переданы кому-то, а кому – им не сообщили. Поэтому они не обратили внимания на прошествовавшего мимо них по коридору начальника отдела снабжения, а Шелехов, заметив его, предусмотрительно отвернулся и сделал вид, что изучает расписание выдачи зарплаты.
Ефимов тоже не обратил внимания на эту группу, так как зрелище ожидающих подле кассы было привычным и не настораживало. Он зашел в приемную, кивнул на дверь начальника управления, спросил у девушки-секретаря, поглощенной созерцанием свежего лака на собственных ногтях:
– У себя?
Девушка хищно пошевелила пальчиками:
– Конечно…
– А главный? – спросил Ефимов, указывая на другую дверь.
– На месте.
Ефимов на секунду задумался, напоминая в это мгновение печально известного Буриданова осла в довольно ответственный момент своей короткой и столь трагично окончившейся ослиной жизни. Но, в отличие от того, все-таки принял решение.
Выражение лица, с которым начальник монтажно-наладочного управления изучал газету, сразу не понравилось Ефимову, и, когда тот поднял голову, Аркадий Владимирович удивленно перекосил брови:
– Извините… Мне сказали, главный у вас…
Вместо ответа начальник сердито бросил: