— Конечно! — закричали все разом. — Когда человек говорит одно, а чувствует совсем другое, можно сразу вывести его на чистую воду.
— Правильно. Даже мысли можно спрятать за другими. Но мало кто может скрывать свои эмоции, не правда ли? Если человек неприятен, то рано или поздно это проскользнет на эмоциональном уровне. Но кроме того, чтобы вычислить неугодных — в конце концов, испытывать неприязнь это не преступление — эмпат, чувствуя эмоциональное состояние человека, может легко манипулировать, как разговором, так и самим собеседником. Тут, как вы уже высказывали предположения, легко довести человека до крайних эмоций, когда он под их воздействием, может неосмотрительно что-то сказать или сделать. Как и тонко провести беседу в том русле, который выгоден той стороне, на чьей находится эмпат. Поэтому им цены не было на дипломатической службе или в посольских миссиях. Где легче понять собеседника не по словам, а по его поведению и эмоциям.
— О, я бы не отказался от такого дара! — воскликнул один из парней.
Его тут же поддела язвительная Лея.
— Чтобы еще больше пудрить мозги девчонкам? Твоя слава великого бабника уже и так бежит впереди тебя, Анхельм.
Все хохотнули, а Анхельм даже не смутился.
— У тебя что-то личное, Лея? Вот был бы эмпатом, сразу бы понял, то ли ты вредничаешь, то ли я тебе просто нравлюсь и ты ревнуешь, — повернулся он к ней и окинул прищуренным взглядом.
А Лея вот взяла и смутилась. А потом фыркнула сердито:
— Вот еще! В жизнь не понравится тот, кто у каждого зеркала останавливается, чтобы полюбоваться собой любимым.
В аудитории снова послышались смешки.
— Чтобы это заметить, надо долго наблюдать за мной, Лея, — беззлобно и игриво сказал Анхельм.
Лея надулась как бурундук и отвернулась. Профессор призвал хохочущую аудиторию к порядку.
А я лишь грустно усмехнулась на слова пожелавшего мою силу Анхельма. Он не знает, о чем говорит. Это не дар, это проклятье.
— А кто такие поглощающие и отражающие эмпаты? — пробасил Сохар.
— Поглощающие — целители соломоны. Они могли впитать в себя излишки ваших сильных эмоций. Например, боль от потери близкого, от неразделенной любви. Тот же гнев или ярость, если они мешали вам трезво думать.
— Так это же прекрасно! — воскликнула Вирка и еще несколько адептов.
— Да, — грустно усмехнулся профессор. — Таких было очень мало, каждый такой маг был бесценнен. Но самый сильный эмпат был эмпат отражающий. Они могли отражать чувства собеседника, и тот получал свою эмоцию в двойном размере.
— И что? — недоуменно воскликнул кто-то.
— Как что? — встрепенулась тут же Гордетта. — Представь, ты в меня влюблен, а я отражающий эмпат, и отражаю твою любовь. Ты любишь меня вдвое сильнее. Ух ты! Как здорово! — ее глаза алчно и мечтательно заблестели.
В аудитории наступила пауза. Все перевели ее слова на себя. И задумались.
Завистливый взгляд возник не только у Гордетты, но и у еще нескольких адептов. Видимо, они представили, чего можно было бы достичь с такой силой.
— А у меня вопрос, кирон профессор Минейрин. А как сами эмпаты различали свои эмоции и чужие? — спросила практичная Вирка.
Этот вопрос очень сильно волновал и меня, поэтому я сразу навострила ушки.
— Не всегда и не сразу, конечно, — кивнул согласно профессор. — Его, как вас всех, обучали своей специализации. Со временем обучения он полностью овладевал своей силой.
— А он мог научиться чувствовать чужие эмоции по желанию? — все-таки не выдержала и задала я самый интересующий меня вопрос.
— Конечно, — сказал профессор. — Его обучали этому.
Очень хотелось задать вопрос, а кто бы сейчас обучал эмпата, заявись такой, но я не решилась, вдруг выдам себя.
— Значит, их истребили за ту власть, которую они имели над людьми?
— И это тоже. Всю информацию для выводов я вам дал. Вам стоит немного поднапрячь свои мозги самим, адепты. Так что о своих выводах на мои данные, вы мне расскажете на следующем занятии, — как всегда ворчливо закончил профессор.
Глава 25
На физподготовке Дрейк рычащим тембром, пробирающим до корней волос, рявкнул:
— Готовы ли вы распрощаться с препятствием на пути к вашему становлению магом?!
— Готовы… — ответы прозвучали вразнобой и не слишком уверенно.
Что отметил и кирон Дрейк.
— Не слышу! — рыкнул Дрейк.
Он сегодня был в боевом настроении. Или просто не в настроении.
— Готовы! — гаркнули все разом.
— Иного я и не ожидал услышать! — предупреждающе возвестил он. — И последний вопрос, недомаги: когда вы хотите распрощаться со своим грузом?!
— Сейчас! — теперь мы ответили четко с первого раза.
Бездонно черные глаза Дрейка, наконец, довольно блеснули.
— Пр-р-риступаем!
На полу вспыхнули круги, на которые мы должны были встать. Мы быстренько заняли позиции, стараясь не раздражать Дрейка.
Как только адепт вставал на круг вокруг него вспыхивали защитные прозрачные стены.
Давлением снизу, словно воздушным фонтаном, нас подняло к потолку.
Кто-то завизжал. Кто-то ругнулся. Я тоже не удержалась и тихо испуганно вскрикнула. Боялась упасть. Но вскоре успокоилась. Воздушный кокон держал крепко.
Как только мы поднялись почти к потолку и успокоились, перед лицом на прозрачной светящейся палке вырос песочный камыш — снаряд, который представлял из себя продолговатый мешок, туго набитый песком. Кое-кого, в том числе не буду показывать на себя пальцем, она, раскачиваясь, ударила по лицу. Что вызвало ехидный смешок у Дрейка.
— Это ваш враг. Это ваша эмоция. Это ваше препятствие. Это то, что мешает вам жить, тянет вниз, в пропасть.
При этих словах на ногах у нас повисли гири, такие же мешки, только размером с мяч. И нас сразу потянуло вниз. Даже давление не могло справиться с этим грузом. Полет был стремительным. И как только мешки со стуком упали на пол, давление удержало нас на высоте в пару ладоней от пола, не давая разбиться о поверхность.
Тут ругательства послышались даже от женской половины нашего цикла. А чей-то громкий крик до сих пор отдавался в ушах.
Камыш, вернее его палка, опустилась на уровень, чтобы камыш оказался перед носом.
Дрейк невозмутимо продолжал нас инструктировать:
— Пока вы колотите камыш, прощаясь с негативными эмоциями, ваши гири будут становиться легче и исчезнут, если вы полностью очиститесь от прошлого. Тот, кто окажется наверху, откуда вы сейчас грохнулись — победил своих демонов. Приступили!
Послышался резкий хлопок.
Мы все принялись отчаянно лупить по песочному камышу. И я тоже. Представляла на его месте всех, кого так сильно ненавижу, особенно за то сейчас, что не дают мне двигаться вперед и овладевать магией. И это было приятно. Я даже выпала из реальности. Так, что когда прозвучала команда «стоп», почувствовала огорчение, что все так быстро закончилось.
Пришла в себя и удивилась тому, что сбила все костяшки рук и даже не почувствовала. Огляделась вокруг. И заметила, что я единственная осталась на месте. Пара человек оказались на нужной высоте у потолка. Кто-то поднялся до середины и чуть выше. Вирка почти добралась до середины. Она выглядела непривычно злой, вспотевшей и лохматой. Видимо, как и мне, прощание с прошлым ей давалось нелегко.
Дрейк подошел ко мне и выразительно пронзил своим бездонным взглядом. Я сглотнула и отвела взгляд.
— Плохо, Черемиха. Отвратительно!
Я сжала руки в кулаки, закусила губу до крови и опустила голову.
— Ты хоть понимаешь, что так ОНИ ПОБЕДЯТ? Ты не овладеешь магией. Вернешься к своей бесцельной жизни. Кем ты там была?.. Служанкой?.. Подавала киронам еду? Или терла спинку, когда они мылись? Или ублажала в постели? — пытался он меня задеть.