Я закусила губу и опустила взгляд. Нарываться на прямой конфликт с ректором было нельзя.
— Думаете, она будет вам благоволить всегда? Через седмицу она может забыть о вас и увлечься новой игрушкой. Или познакомиться поближе, и вы вскоре ей надоедите или разочаруете. Так что я бы на вашем месте сто раз подумал, чем хамить мне!
— Простите, кирон ректор, — потупилась я. — У меня и в мыслях не было. Я просто не чувствую себя виноватой. Мы с девочками пострадали и чуть не погибли. И остались без всего… — я шмыгнула носом. — Вы не знаете, как там Леся Соня?
Я подняла на него глаза, полные слез. Ректор смягчился.
— Ее состояние пока остается стабильным. Она не пришла в себя, но целители делают все возможное.
— Что мне делать? Куда идти? — все также, шмыгая носом, показывая что вот-вот разревусь, спросила я.
— Вас расселили по свободным местам. Клодетт бран Офельди оказала вам честь, выделив комнату в своих покоях.
— Я не хочу стеснять кирию Клодетт… — тут же вскинулась я.
Но ректор опять не стал слушать:
— Это лучшие условия, что может предоставить академия. Какая же вы все-таки неблагодарная, Черемиха… — с раздражением махнул он рукой.
— Я просто не хочу никому быть обязанной, что в этом плохого? — мои губы задрожали от обиды. — Мне не нужны лучшие условия. Я хочу место в общежитии от академии, на которое имеет право любой адепт…
— Вот академия и выделила место. Семья Офельди — одни из попечителей академии, так что все по закону.
Теперь я действительно еле сдерживала слезы досады и обиды. Как же они не понимают, что сами вынуждают девушек торговать с собой, ставя их перед непреодолимыми обстоятельствами.
— Мои вещи… Офельди тоже пожертвует мне свои вещи, которых я лишилась? — холодно спросила я.
— Этого я не знаю. Если таково будет ее желание…
— Понятно, — я закусила губу в рвущейся наружу досаде так, что прокусила ее до крови.
Но лучше так, отвлечься на боль, чем сказать сейчас лишнее, о чем потом пожалею.
Я попятилась к двери, чтобы попрощаться с ректором на выходе. Но он нехотя остановил неожиданными словами:
— Но вам полагается выплата — компенсация за ущерб.
— О, спасибо. Сколько? — воодушевилась я.
Ректор поморщился. Я так и видела, как он размышляет, что ответить, чтобы не прогадать. А вдруг Аннабель все-таки еще не наигралась и снова придет и навестит своих подопечных? И тогда выяснится правда. Уверена, если бы не этот риск, он бы вообще умолчал о компенсации. А сейчас не хочет продешевить.
— Вы должны написать заявление, где подробно опишите имущество и его стоимость, которого лишились. А потом академия решит о какой сумме компенсации может идти речь, — выкрутился он. — И не советую привирать! Завалы разбираются, всё еще может найтись. И если соврете, все равно будет понятно.
— Но мне столько всего нужно сейчас… — растерянно произнесла я. — У меня кроме того, что на мне больше ничего нет, вы понимаете?
— Вам выдадут аванс в пять серебряных монет. Идите. И позовите ко мне Лесли, я дам ей указания.
Ректор нетерпеливо махнул рукой на выход.
Ну хоть что-то… Много, конечно, на это не купишь, только самое основное для учебы. Но можно будет попросить задаток у кирии Кадиоты, все равно первая зарплата скоро.
Я попрощалась с ректором, вышла и позвала Лесли к нему. Вернулась она быстро. Выдала бумагу и перо для заявления. И отсчитала пять серебряных монет.
Пока я сидела вспоминала, вернее попыталась ничего не забыть из того, чего лишилась, закончилось занятие. Бегло пробежавшись по списку, я махнула рукой и отдала его Лесли. И побежала искать девочек.
* по аналогии с фразеологизмом «навесить всех собак». Одна из версий происхождения фразеологизма: «собакой» раньше называли репейник. То есть «собакой» называли цепкие растения, которые цепляются к одежде. Во времена язычества репейник был одним из колдовских атрибутов. Его собирали осенью, наговаривали всякое неприятное и цепляли на врага. То есть «вешать собак» — наводить порчу.
Глава 34
Легче всего мне было найти Вирку на своем цикле, поэтому и направилась сразу к дверям своей аудитории. Как только увидели друг друга, бросились обниматься со слезами на глазах. Вирка, захлебываясь словами и слезами, потащила меня к другим девчонкам, и скоро мы обнимались и всхлипывали вместе.
— О, богиня милосердия, Нейка, ты жива! Мы живы!
— Нас не пускали к тебе!.. Охрана Его Светлости…
— А Леська-то Леська…
— Ты как? Что было-то? Не пострадала?
Только и раздавалось от девчонок.
Я почувствовала себя почти счастливой. Почти, потому что впереди ждала пугающая неизвестность и неопределенность. Но сейчас всё отступило, согреваясь в искренней заботе и участии подруг.
— Где вы живете сейчас? Где вас разместили?
— Малку и Сольку взяла под свое крыло Азалия, — поспешила сообщить Сапфирка. — А я пока у Зирха Длоркана. Но ты не подумай чего, у нас с ним деловые отношения. Он выделил мне комнату и взял под опеку, а я отработаю артефактками. Это на время, пока нам не выделят комнаты.
— А их выделят? — вздохнула я. И посмотрела на Донну: — А ты?
— Меня декан по некромантии устроил в пустующую комнату в их крыле преподавателей. Тоже временно.
— Так это ж хорошо! — воодушевилась я. — Это значит, что нам потом дадут свои комнаты!
Все настороженно на меня посмотрели:
— А тебя куда?
Я вздохнула:
— К Клодетт.
— Ох, Нейка, и что ей от тебя надо? — задумчиво закусила губу Сапфирка.
На лицах остальных застыло такое же подозрительное выражение.
Клодетт встретила меня приветливо. Показала выделенную комнату в особняке, в котором она жила с двумя кузинами. Не понравился только вспыхнувший огонек торжества в ее глазах, который она постаралась тут же загасить.
— Это твоя комната. Отдельная, правда, здорово? А это я приготовила тебе платья, я их одевала уже пару раз, так что все равно выкидывать. Можешь взять себе. Обувь, не знаю, подойдет ли по размеру, у меня размер ноги маленький, как у всех аристократок. Но мы обязательно тебе что-нибудь подберем, — елейным голосом увещевала она, показывая вещи, разложенные на большой кровати, украшенной красивым кружевным покрывалом.
— Кирия Клодетт, спасибо, конечно. Но я не могу всё это принять, потому что вряд ли когда-нибудь смогу расплатиться.
— А я разве требую оплаты? — удивилась она.
— Но чего-то вы ведь потребуете взамен? — устала я притворяться. Лучше выяснить сразу всю правду и решить, смогу ли я сделать то, что она от меня хочет, или нет. — Простите, что я не верю в дружбу между аристократкой и «отребьем» как нас все называют.
Клодетт усмехнулась и посверлила меня внимательным взглядом.
— Хочешь начистоту? Хорошо, давай откровенно. Ты мне нравишься. Я вижу к тебе внимание парней первых четверок, но ты не спешишь бросаться под их защиту. Конечно, может, ты таким образом набиваешь себе цену. А может, есть шанс, действительно не хочешь быть ничьей рабыней. И я это уважаю. Поэтому хотела предложить тебе свою защиту. Я буду твоим защитником, а ты моим опекаемым.
— Этого не будет, кирия Клодетт, я сразу вам говорю, — честно сказала я.
Не доверяла я ей, вот не знаю почему. Для них всех мы просто игрушки, пешки в стратегической игре, в которую любят играть сильные мира сего. И Клодетт не похожа на богиню милосердия Нелеин. Скорее на Эруду, жену Армара.
Клодетт, к моему удивлению, никак не отреагировала. Пожала плечами:
— Не спеши с ответом, Нея. Поживи здесь, узнаем друг друга получше. И, может, ты поймёшь, что это наилучший вариант для тебя. Принудить я тебя никак не могу, так что все в твоей воле. К тому же меня попросил о тебе позаботиться Эрвин, — она посмотрела на мою реакцию и усмехнулась: — Так что если кто и должен мне будет, так это он, а не ты. Располагайся, отдыхай. Вечером жду тебя в своей гостиной.