Аринея выжала улыбку, больше напоминающую звериный оскал. В отличие от Помпейи, которая действительно чувствовала себя уверенно, Аринея пыталась эту уверенность показать. И за этой попыткой скрывала напряженность и нервозность.
— Мы виделись, на ИБТ, вы с Фаргусом приходили учить нас танцу Рамулы, — напомнила я.
— Ах, да, — криво улыбнулась она.
— Когда возвращается Ауруг? — спросила у Аринеи Клодетт.
— Через два дня.
— Ты ведь не знакома с Ауругом? — повернулась ко мне Клодетт. — Он второй в четверке Фаргуса.
— Я попала в академию, когда отсутствовала вся четверка, — ответила я.
— О, ты много потеряла, — уверила меня Клодетт. — Вся четверка Фаргуса — лучшее, что есть в этой академии. Каждый из них мог бы создать свою четверку, но объединились в одну и стали самой сильной за много лет. А Ауруг, признаться, был моей первой любовью. Безответной. Потому что все эти годы он, как вцепился в Аринею, так и никого больше не замечал, — весело прощебетала Клодетт и повернулась к Аринее: — Сколько вы уже вместе? Когда вы познакомились?
— В конце второго цикла. С тех пор не расставались ни дня. Это первая такая долгая наша разлука, — Аринея улыбнулась искренне, и теперь я почувствовала, как она немного приободрилась.
— Красивая история любви. Не думала, что встречу такое в этой академии, — сказала я таким ровным и вежливым голосом, что как ни всматривалась в меня снова напрягшаяся Аринея, так в итоге и отвела взгляд.
— О, какая неожиданность! Что-то раньше его сюда и силой не затащить было. А ведь я пыталась, — игриво посмотрела на меня Клодетт, увидев в дверях гостиной Эрвина.
Глава 36
Я смотрела на Эрвина и чувствовала сумасшедшее биение сердца. Уши заложило, а в горле словно встал ком. А тут он еще обыскал зал взглядом и нашел меня. И впился своей холодной сталью, от которой как от бритвы горячие порезы по всему телу.
Из столбняка меня вывела Клодетт:
— Пойдем, поздороваемся.
На негнущихся ногах я последовала за ней навстречу идущему к нам Эрвину.
— Эрвин! Какая неожиданность! — смеясь, пропела Клодетт. — Чему или кому обязана радости тебя видеть?
— Решил в кои-то веки принять твое приглашение, — в тон ответил Эрвин. — Заодно проведать Нею. Привет, как ты?
Эрвин повернулся ко мне и впился взглядом.
— Пойду принесу тебе бокал. У меня все пьют, курят и предаются разврату. Посмей только отбиться от большинства. А вы пока поболтайте.
Клодетт нас покинула.
— Как видишь, нормально. Жива, — пожала я плечами.
— Крепко вам досталось. Как получилось, что здание обрушилось? Расскажи, — попросил Эрвин. И предложил: — Пойдем, присядем.
Он потянул меня на диванчик, стоящий у стены. На нем кто-то сидел, но по просьбе, из уст Эрвина звучавшей требованием, нам уступили место.
Я рассказала все с самого начала.
— Только теперь вы, наверное, знаете больше нас. Кто это сделал? Нам не дают никакой информации о ходе расследования.
— Пока есть десяток подозреваемых, версии прорабатываются. Не переживай, как только будет известно, я сам тебе первый расскажу, — он чуть улыбнулся. Потом нахмурился: — Виновные будут наказаны.
— Как Руст? — вздохнула я.
Чем вызвала недовольство Эрвина. Желваки под скулами заходили, а руки непроизвольно сжались в кулаки.
— Руст получит своё, вот увидишь. Я не хочу подставлять Антуаша, который заключил договор с Фаргусом. Но рано или поздно Фаргусу надоест эта игрушка. Или мы встретимся с Рустом в тёмной подвортне — не будет же он безвылазно находиться в стенах академии.
— А что если виновниками окажутся дети попечителей академии? — спросила я то, что меня волновало. — И они ни за что не ответят?
— Значит, ответят мне лично, — пообещал Эрвин. — Не побегут же все рабами к Фаргусу.
Он усмехнулся, а я хихикнула, представив картину.
— Я хотел навестить тебя, но не получилось. Пришел после Антуаша, меня уже не пустили. А на следующий день не мог, сама знаешь, почему.
— Знаю? — удивилась я. — Чего я НЕ знаю?
— Ты не читала вестник?
— Нет, в палате не было, а сегодня не до того было. Что случилось, Эрвин?
— Ясно. Да ничего серьезного, попал в одну передрягу в городе, просидел в камере под арестом весь день. Даже отцу пришлось вмешаться.
Фокси? Хотела удивиться я, но вовремя прикусила язык. У Эрвина есть официальный отец. Да и в академии никто никогда не упоминал, что Эрвин сын Фокси. Хотя божественным происхождением скорее гордились, чем скрывали. Но, возможно, на то есть причины.
Рассказывать что случилось Эрвин не захотел, сказал, что ерунда, которая не стоит внимания.
— Как тебе у Клодетт? Я использовал ее интерес к тебе и попросил позаботиться.
— Ты же сам говорил не доверять ей.
— Да, но теперь она знает, что я буду за тобой присматривать. Она мне должна за одну услугу, так что не причинит тебе вреда.
— Она хочет стать моим защитником.
— Возможно, это не самый худший вариант? — посмотрел на меня вопросительно Эрвин.
— Я не знаю, Эрвин. Я не хочу, но я подумаю, — не стала ничего обещать я.
Сейчас мне уже стало казаться, что все не так плохо. Благодаря опеке Клодетт, никто не посмел здесь сказать мне плохого слова. Все источали дружелюбие, даже если его не чувствовали. Хотя откровенно настроенных против меня людей здесь было только трое: Аринея, еще одна девушка и парень, который активно набивался когда-то в защитники и получил отказ. Для остальных Клодетт была авторитетом, и если она взяла меня в компанию, они с легкостью доверились ее мнению и приняли меня.
Точно также, как если она завтра их натравит на меня, они с таким же энтузиазмом будут меня травить. Я не обольщалась. Но Клодетт мне благоволила, Эрвин за меня заступился и не даст в обиду родственнице. И, возможно, будет навещать меня здесь. Так что, может, все действительно не так плохо, как я себя накручиваю?
Стоило мне об этом подумать, как в гостиную с кошачьей грацией заявился рыжий местный малев.
— Привет, котятки, — мурлыкнул он. — Клодетт, соломона моя, я смотрю, у тебя веселье в полном разгаре, такие люди собрались, — кинул он взгляд в нашу с Эрвином сторону. — А меня почему-то не пригласили.
— Боги мои, Фаргус, о чем ты! — с улыбкой возмутилась Клодетт и направилась с объятиями к Фаргусу. — Тебе не нужно отдельных приглашений! Ты всегда желанный гость на моем празднике жизни!
Она обняла его и тут же вручила преподнесенный кем-то из ее свиты полный бокал шидраса Фаргусу.
— Проходи и чувствуй как дома! Фруззи, может, ты тогда нам споешь, ради такого случая? Когда еще меня посетят одновременно представители двух первых четверок?
И правда, за Фаргусом зашел Дрим. И, к сожалению, Руст тоже пришел с ними.
А потом в дверях появились Рин с лисой Лариной и Антуаш с Мимиликой, кукольной блондинкой.
— О, боги, — простонала я при виде этой картины.
Глава 37
Эрвин дернулся, словно хотел меня прикрыть, но быстро взял себя в руки и непроницаемо холодным взглядом смотрел на появившихся гостей.
— Эрвин, ты тут? А мы тебя потеряли! — весело заявил подошедший к нам вместе с Антуашем Рин.
Ларина и Мимилика пошли здороваться с Клодетт и другими девочками.
— Да? Я же сказал вам, что иду к Клодетт, — насмешливо сказал Эрвин.
— Так это когда было! — весело возразил Рин.
— Полчаса назад? — вздернул смоляную бровь Эрвин.
— Так мало? Правда? А нам без тебя это время показалось вечностью, — продолжал блажить Рин.
— Мы встретили Фаргуса с Дримом и Рустом и узнали, что они направляются сюда, — пояснил Антуаш. — Здравствуй, Нея.
— И пошли за ними, — закончил Рин. — О, Нейка! И ты тут? — ненатурально удивился он, словно только завидев меня.
— Доброго вечера, кироны, — кисло сказала я.
— О, нас снова перевели из друзей в кироны, — ткнул в бок Антуаша Рин. И спросил у Эрвина: — ты тоже кирон? Или тебе одному честь называться по имени?