— Наверное, мне лучше пойти к себе, — попыталась встать я с софы.
Но Эрвин остановил меня.
— Не стоит сбегать сразу. Рин, угомонись, она только от целителей утром вышла. Твоих подколок ей сейчас и не хватает.
Рин обиженно отвернулся. Вот еще один с переменчивым как вода в реке настроением. Чем он сейчас на меня обижен? Вроде мой отказ мы уже давно проехали.
— Помпейя, детка, что же ты не позвала своего хозяина с собой!
Зачем Фаргус всегда орет так, чтобы его все слышали?
— Непослушная рабыня будет строго наказана этой ночью! — его угроза звучала как обещание.
Так и восприняла это Помпейя. Томно улыбнулась и низким голосом промурлыкала:
— Как скажете, мой кирон. Буду с нетерпением ждать этой ночи, — она подошла к Фаргусу игривой походкой и прильнула к губам в поцелуе, схватившись руками за отвороты его куртки, под одобрительное добродушное посмеивание тех, кто стоял рядом и наблюдал эту сцену.
— Вот, некоторые понимают как надо правильно ко мне обращаться — кирон! И только кирон! — сказал Фаргус после того, как оторвался от рта Помпейи, который, казалось, засосал его целиком.
В мою сторону был брошен беглый взгляд.
— Да, Аринея? Ты похорошела. Ждешь не дождешься своего кирона Ауруга?
— Да, считаю часы до встречи с ним, — улыбнулась Аринея.
— Я слышал, Клодетт, у тебя завелась новая игрушка?
Я не заметила, как Фаргус со своими кошачьими повадками оказался рядом.
— Нея не игрушка, — запротестовала Клодетт.
— Для тебя все люди игрушки, Фаргус? — раздраженно вспылил Антуаш.
— А для тебя нет? О, благородненький Антуаш! — умильно воззрился на него Фаргус. — Кто же для тебя эта куколка?
Фаргус кивнул в сторону подошедшей и ставшей рядом с Антуашем Мимиликой.
— Невеста? И мы вдруг услышим от тебя сегодня сделанное ей предложение? Или хотя бы возлюбленная? И мы послушаем признание в любви? Серенаду, которые раньше должен был исполнить для своей избранной каждый любимый? И тогда, может, вместо Фруззи мы сегодня послушаем тебя?
Антуаш вспыхнул, открыл рот, но его перебила Клодетт.
— Пожалейте мои уши, — засмеялась она и повисла на Фаргусе. — Я не терплю фальшивого пения. Каждая неверно взятая нота — это пытка для меня. Так что не будем рисковать, пусть сегодня поет только Фруззи. Не ссорьтесь, кироны, — выделила она для Фаргуса это обращение. — Тебе скучно, Фаргус? Так пошли, мы с девочками тебя развлечем.
Она потянула его в сторону. Но Фаргус остался стоять на месте и перевел на меня тяжелый взгляд.
— Кажется, меня не все поприветствовали на твоем вечере, Клодетт. Это открытое неповиновение? Дерзость? Вызов? Или что?
О боги… Ну почему он такой?.. Такой… Фаргус одним словом. Пора перевести его имя в нарицательное ругательное.
Все взгляды были обращены на меня. Я расцепила зубы и процедила:
— Доброго вечера, кирон.
Фаргус стоял и буравил меня взглядом, ища к чему придраться. Все затаили дыхание, в гостиной наступила непривычная тишина.
Я смотрела на Фаргуса и чувствовала его гнев, направленный на меня.
Ну сейчас-то что ему не так?! Чего он бесится? Сижу, никого не трогаю.
Эрвин вызывающе положил свою руку на мою и накрыл сверху. Я вздрогнула от его прикосновения и сидела ни жива ни мертва. Наверное, я вся залилась смущенным румянцем, потому что почувствовала, как загорелись щеки.
От теплого и защитного прикосновения прошел разряд молнии по всему телу.
Фаргус смотрел на руку Эрвина как на ядовитую змею. Очнулся и позвал:
— Руст! Руст!
— Я тут, кирон Фаргус, — встал тот с ним рядом и глумливо на меня посмотрел.
— У девушки пустой бокал. Принеси ей полный.
Руст метнулся за бокалом шидраса.
— Спасибо, не надо… кирон, — вовремя спохватилась я.
— Надо. Для смелости. Кажется, сегодня тебя ждет бурное продолжение вечера, — глумливо улыбнулся нам с Эрвином Фаргус. — Твой бутон невинности, наконец, сорвут, неприступная и черствая целительница.
Его губы искривила горькая усмешка.
А вот это было больно. Удар ниже пояса.
Я почувствовала, как рука Эрвина напряглась и сжалась. Он хотел вскочить и наброситься на Фаргуса. Я положила на его руку вторую и погладила, проведя вдоль длинных сильных пальцев. Подняла на него взгляд, и Эрвин застыл. Зрачки его на миг закрыли всю светлую радужку, сделав глаза бездонным черным омутом.
— Эрвин, ты проводишь меня до комнаты? У меня сегодня был тяжелый день, — попросила я.
— Конечно.
Мы встали, не расцепляя рук. Меня ощутимо скрутило от нахлынувшей ревности извне. Яркие и сильные чужие эмоции ударили по нервам отбойным молотком. Причем исходили они от всех, кто стоял рядом.
— Кирия Клодетт, благодарю за приятный вечер. Но я еще не оправилась после травмы. Так что пойду в койку, — я бросила выразительный взгляд на Фаргуса, глаза которого резали сейчас нас с Эрвином на куски. — Всем хорошего вечера, кироны и кирии.
Мы с Эрвином покинули гостиную Клодетт.
Еще два ревнивца, Рин и Антуаш, последовали за нами. И даже своих рабынь забыли. Те с криками: «Рин! Антуаш!», выбежали за ними.
Когда мы вышли, я выпустила руку Эрвина, он не стал сопротивляться.
Моя комната находилась в конце коридора.
— Спасибо, — поблагодарила я Эрвина около двери.
— Пока не за что, — каким-то странным голосом сказал он.
Я внимательно к нему пригляделась, но он отвел взгляд.
— Тебе не стоило вестись на провокацию Фаргуса, — покачала я головой.
— Он совсем обнаглел, — зло процедил Эрвин.
— Согласен, — кивнул озабоченно хмуро Антуаш.
Мимилика испуганно посмотрела на своего кирона и бросила на меня гневный взгляд. Ларина же в этот раз притихла. Льнула к Рину и делала вид, что меня не замечает.
Я попрощалась и зашла в комнату. Заперлась на замок и на всякий случай придвинула к двери стол. Конечно, от Фаргуса это не спасет. Но я понадеялась, что он не дойдет до того, чтобы крушить дверь в коттедже Клодетт.
А сама решила, что это все слишком для моих нервов. И если профессор Минейрин меня завтра ничем не обрадует, лучше перебраться к Дрейку. Даже если от моей репутации не останется и медяка. Кого она тут волнует вообще?
Глава 38
Утром я побежала в столовую на завтрак, чтобы встретиться с девочками. Во-первых, хотелось повидаться. Во-вторых, узнать как дела в кафетерии Кадиоты. А то я опять выпала из рабочего процесса на несколько дней. Как хорошо, что можно положиться на девчонок.
— Все нормально, не волнуйся. Кирия Кадиотта ждет тебя. Вернее, заказы на лимонад ждут тебя, а Кадиота денег за заказы, — посмеялась Солька. — Хорошо, что был некоторый запас, который пошел на те заказы, за которые уже взяли деньги.
— Замечательно, надеюсь, сегодня мне никто не помешает дойти до кафетерия. К тому же надо купить необходимое для учебы. Кирон ректор выделил мне целых пять серебрушек! — гордо сказала я.
Мы посмеялись и стали наперебой обсуждать компенсационные выплаты. А потом делились своим житьем-бытием на чужих местах.
— Азалия к нам хорошо относится, — довольно сказала Солька. — Вещей своих надавала. Комната просторная для нас двоих, удобная мебель, мягкие простыни. А главное тепло и сухо, — она поежилась, вспомнив холод и сырость в нашем бараке.
— И ванная одна на двоих, — мечтательно вздохнув, дополнила Малка.
— Точно! — согласно кивнула Солька. — Хорошо быть кирией…
— Как будто ты и раньше этого не знала, — фыркнула Сапфирка. — Вы все хотя бы в поместьях служанками жили у киронов. А я вообще с шахт, никогда в подобных условиях не жила.
— Мы же не покоях киронов жили, — запротестовала Солька.
— А где Вирка? — всполошилась я. И вспомнила, что не знаю, где она разместилась. Про всех знаю, а про нее нет.