Когда я устала сопротивляться, его жар, его голод перешел ко мне, разлился по венам, побежал по крови, воспаляя и заставляя отвечать на ласки, утолять его голод, спасать умирающего путника от жажды. Я не могла остаться равнодушной к мольбам умирающего в моих объятиях, надо спасти, утолить жажду, снять жар, исцелить от болезни.
Он кричал, он умолял, он плакал в моих объятиях. Стонал, рычал, ругался и просил прощения. Бился, как пойманный зверь в клетке. Ненадолго затихал после очередной разрядки, пил мою влагу, находясь между бедер, слизывал пот с ключиц и спины. Просил не покидать, требовал оставить и еще много всего, что бывает, когда страсть затуманивает разум у мужчины.
Ауруг не хотел покидать меня, он не знал как расстаться и не находил нужных слов. Его ласки и поцелуи говорили за него, а вот слова… все это было сложным и фальшивым. Наконец он оставил меня, потому что его уже должны были начать искать, а он не хотел, чтобы я попадалась на глаза его друзьям.
Он оставил меня на полу пещеры, закутав в свой плащ и велел не возвращаться в замок в течение двух часов — этого времен должно было хватить, чтобы они уехали.
Наконец, это все закончилось. Мои мучители уехали, в замке осталась только прислуга, служанки обсуждали свои и чужие похождения с молодыми киронами, разговоров хватит надолго. Жизнь входила в свою колею, а у меня появилось время остаться наедине с самой собой и пережить все произошедшее.
Впрочем, чем все кончится, я знала, наверное, с того момента, когда Ауруг ушел, оставив меня беззащитной перед Фаргусом с дружками в первую нашу с ними встречи.
Это еще не принятое, но возникшее как вариант решение, позволяло мне держаться все это время. Конечно, я могла бы это сделать сразу после ночи с Фаргусом. Мстительно посчитав, вот пусть теперь Ауруг пострадает. Но это было бы слишком… напоказ что ли. Это бы дало понять, что их эмоции что-то для меня значили, что я сделала это с намерением, чтобы они что-то поняли, о чем-то пожалели…
Но это не было моей целью. Как и уверенности, что мой поступок вызвал бы какие-то эмоции сожаления или раскаяния. Вполне можно было представить, что это могло бы послужить поводом для очередной шутки Фаргуса или едкого замечания одного из его дружков.
Зачем? Уходить надо по-тихому. Мне не нужны ни свидетели, ни эмоции, как пришла в этот мир, так и уйду.
Глава 57
Булька вертелся у ног, словно понимая, зачем я тут навешиваю веревку и проверяю прочность балки в амбаре. Я раздраженно оттолкнула его. Только его в эту минуту и не хватало.
— О тебе кто-нибудь позаботится. Извини, я уже не в силах.
На самом деле, надевая петлю на шею, у меня не было ни особых мыслей, ни особых эмоций, сожалений, обид, ненависти или еще чего-то такого раздражающего. Хотелось только чтоб все поскорее закончилось.
Я залезла на перила перегородки, раскинула руки и полетела вниз. Горло сжало, и меня поглотила темнота. Я даже успела обрадоваться, ну вот и все, конец мучениям. Как все просто.
Но увы, чем-то я так прогневила богов, что ни простой жизни, ни простой смерти, они мне не желали. Я вдруг почувствовала, как горло разжалось, воздух противно и больно под напором полез в легкие. Я закашлялась, слезы полились из глаз. Да что за демоны?
Когда, отхаркиваясь, смогла открыть глаза, увидела, что вишу в воздухе, только не на веревке, а просто вишу, на уровне мансарды амбара. Напротив стоял недовольный и хмурый Фокси.
Вот демоново отродье. Нашел время когда появится.
Видно, прочитав на моем лице все, что о нем думаю, в следующий момент я очутилась в горячем источнике в какой-то пещере. Рядом сидел Фокси и задумчиво меня рассматривал.
Горячая вода расслабляла тело, но при этом я дрожала. Все-таки я только что чуть не умерла.
— И что это было? — недовольно спросил Фокси.
— Зачем ты спас меня? — устало спросила я. — Почему не дал умереть?
— Какое, к демонам, умереть, принцесса?! — я впервые видела злого Фокси. — У меня на тебя огромные планы, которые ты только что чуть не сорвала! Ты знаешь, для чего я тебя готовлю и сотворила такую глупость! А если бы я не успел?
— Нашел бы себе другую игрушку, — вяло отмахнулась я. — Я все равно уже не гожусь.
— С чего ты это взяла?
— С того.
— Да что случилось-то?
— А то ты не знаешь? — я уже начала злиться. Походу, прихожу в себя.
— Надеюсь, ты не о том, что лишилась девственности?
Вопрос прозвучал так, словно он спросил о завтраке или обеде или еще таком же столь незначащим обыденном событии, которое происходит чуть ли не ежедневно и не стоит внимания. И правда, что такого, лишилась и лишилась, чай не руки или ноги — не помирать же от этого.
— Именно. Об этом. Почему ты не спас меня от всего этого?
— Потому что не от чего спасать. На нашу цель это не влияет. А лишись ты девственности чуть раньше, чуть позже, какая разница?
Ах, вот так. На его цель это не влияет! Значит, со мной можно делать все что угодно, только бы оно не противоречило великой цели. Боги!
Я обиженно засопела. Я бы и расплакалась, если бы могла. Но слез не было.
— Послушай, на что ты дуешься? Потеря девственности — это то, что ты не можешь пережить? Ты знаешь судьбу служанок, участь простых людей. Ты думала, тебя никто никогда не тронет?
— Нет.
— Тогда что? Про сказки о любви я велел тебе забыть в самом начале. Твоя цель — не любовь. Твоя цель — найти подходящую кандидатуру будущего императора, который будет рядом со своей императрицей, который ты должна стать!
— Для этого я должна спать со всеми претендентами? Хороша императрица!
— А как иначе ты сделаешь свой выбор?
— А что, выбор должен быть через постель? Мы императора выбираем или лучшего любовника?
— И эта сторона жизни тоже важна. Как ведет себя мужчина в постели многое о нем говорит.
— Боги! — простонала я.
Он невозможен. Он считает себя правым, это бесполезно.
— У нас много претендентов? — едко поинтересовалась я. — Я должна переспать со всеми сильными магами? И как, по-твоему, они потом будут относиться к такой императрице, зная, что в ее постели побывала половина двора?
— За это не волнуйся, ты еще маленькая, чтобы понять, что это несущественно.
Ну конечно, ага, фыркнула я мысленно про себя. Фокси все-таки бог и далек от людей. Пусть маги уже не совсем обычные люди и более свободных нравов, но императрица-шлюха — слишком даже для них.
— Разве тебе было плохо? Тебя кто-то обидел? — зашел Фокси с другой стороны, видя мое настроение.
— Я этого не хотела. Это было против моей воли.
— Но в итоге же все хорошо? И ты даже получила удовольствие.
— Удовольствие? Да, они умеют доставлять удовольствие женщине, — зло сказала я. — Нет, Фокси, знаешь, мы не поймем друг друга.
— А знаешь почему? Я тебя всю жизнь учу правильно выражать мысли и ставить правильные вопросы, а все мои старания насмарку. Может, я зря трачу на тебя твое драгоценное время?
— Может. И чем оно такое драгоценное, если ты вечен? — буркнула я.
— Тем, что я мог бы потратить его на другое, — не остался он в долгу. — Итак, правильные вопросы, правильные слова. Тебе было плохо с Фаргусом? Он причинил тебе вред, плохо с тобой обращался в постели?
— Нет.
— Просто нет? Фаргус — один из лучших любовников в империи! А с учетом его красоты и молодости, считай, что он лучшая кандидатура на то, чтобы быть первым мужчиной у женщины. Тебе просто повезло с ним!
Я фыркнула. Ну, повезло, так повезло.
— Продолжим. Тогда, может, тебе было плохо с Леоном?
— Нет.
— С Берсом? Он причинил тебе боль? — Фокси как-то напрягся при вопросе.
— Нет. У нас с Берсом все было хорошо.
— Вот видишь. А Ауруг? Он тебя обидел?
— О, дааа…
— Мы сейчас говорим не о его так называемом предательстве, принцесса, — холодно сказал Фокси.
— О так называемом?! Он предал меня! Предал нашу дружбу!