— Ты уверен?
— Да, это-то я как раз видел в действии. Он один чуть не разровнял горный хребет Малунгмы, когда они преследовали летающих на грифонах воинов-горцев джерканов, что приютились на границе с вампирскими землями. Поэтому он в команде Фаргуса.
— Неужели Фаргус такой сильный? — поразилась я.
— А я тебе о чем! — довольно, словно, наконец, его товар оценили, ответил Фокси.
— Но почему я все-таки не почувствовала угрозу от Берса?
— Может, он защитился от тебя? Понял что ты эмпат? В таком случае можно понять, почему он отказался от мысли быть с тобой. Ведь ты не просто отражение, хоть так и называется, а ты удваиваешь эмоции, желание, вот почему им было так хорошо с тобой. А Берс, если представить, что он любит боль, получил бы ее в двойном объеме. Да он свихнулся бы, и никогда тебя от себя не отпустил. Но закончилось бы это плачевно для вас обоих, потому что таким как он, надо постоянно увеличивать дозу страданий.
Фокси замолчал, словно сам пораженный своим выводом.
— В общем, ты уже поняла, почему я попросил тебя описать, что ты чувствовала с каждым? Чтобы ты поняла, что чувствовала разное. И это их желания, и их эмоции. Про Ауруга можешь уже не рассказывать. Я просил только для того, чтобы ты сама сделала выводы.
Я кивнула. Я поняла. Фокси продолжил:
- И вот почему ты должна скрывать свой дар, пока не научишься им управлять или не будешь в безопасности под защитой своего покровителя. Вот почему такие девушки-эмпаты ценились на вес золота, и считались самой большой драгоценностью для мужчины. Когда-то они были не редкостью, и были главной добычей борделей. Статус заведения сразу повышался, и деньги текли рекой. Ведь представь только, мужчина, приходящий в публичный дом, желая справить свою нужду, находит не только ту, с которой можно ее удовлетворить, а ту, которая всегда будет получать с ним удовольствие и дарить его в ответ. Это ли не рай?
— Бедные девушки, — вздохнула я.
— Чего это бедные? — фыркнул Фокси. — Маги — великие собственники, девушки быстро становились содержанками у одного мага, а их состояние было иногда поболее, чем у иного аристократа.
— У них не было выбора, — пояснила я.
— Выбора нет ни у кого! — жестко отрезал Фокси. — Ни у одного из нас. Ни у императора, ни у простого пахаря, ни у жреца, ни у воина. Ни у кого!
— А у бога? Разве у тебя нет выбора?
— Иногда тоже нет. Ради одной цели, я жертвую другими. Ради одной победы, я жертвую многим, что мне дорого.
— Но ты сам выбираешь цели и чем тебе жертвовать. Мы же нет.
— Много ты понимаешь, — фыркнул Фокси.
— А почему эмпатов стало меньше?
— Их посчитали опасными, — нехотя сказал Фокси.
— Почему?
— Ну, понимаешь, отражающая эмпатка ведь имела власть над мужчиной. Попробовав ее, другие уже не интересуют, ощущения не те. И некоторые умники посчитали, что мужчина, попавший под чары такой женщины, себе уже не принадлежит. А будет делать то, что хочет она.
— А это так? — поинтересовалась я.
— Так, да не так. Конечно, влюбленный мужчина, а мужчина рядом с эмпаткой-зеркалом чувствует себя влюбленным, готов все положить к ногам своей возлюбленной, — начал объяснять Фокси.
Про эмпатов мне было интересно, и я внимательно слушала, боясь пропустить хоть слово.
— Но эмпат никогда не потребует от пары чего-то недостойного. Это особенность эмпатов. Умеющие чувствовать боль и страдания, сострадательные к горю других, отзывчивые и не умеющие ненавидеть, потому что ненависть разрушает — они не могут причинить другим зло. Они могут только возвышать партнера, делать его лучше.
Читал лекцию Фокси.
— Возможно, именно это кому-то и было неудобно. А потому из эмпатов сделали зло. Их стали истреблять, дара стали бояться и скрывать. Не развивать. А так всегда происходит, за что боролись, на то и напоролись — эмпаты стали исчезать. Просто эмпаты еще встречаются, а эмпатов-зеркал мир не видел уже два столетия. О них если и не забыли, то точно не сразу определят твой дар, принцесса.
— Да никакая я не принцесса, Фокси. И хватит так меня называть. Ты столько времени со мной, и знаешь вроде, что я не дура.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду? — напрягся Фокси.
— Будь я принцессой, ты бы не позволил парням со мной развлекаться. Элитная, неэлитная, но не может быть императрицей шлюха.
— Да что ты заладила! Я столько доводов тебе привел, ты…
— И не убедил, — согласилась я.
— Ты просто не понимаешь, потому что мелкая. Ты поймешь уже скоро. Через несколько лет они будут умалять тебя сами забыть обо всем. Они вкусили уже твоего дара, ты как дурман, что лишает разума, ты яд, проникший в их душу. И никто делить тебя ни с кем не захочет. Обладать самолично и охранять ото всех.
Фокси сделал паузу и пристально на меня посмотрел:
— И хорошо, что они тебя попробовали сейчас, потому что когда ты приедешь в академию, каждый из них разорвет того, кто на тебя покусится. А защита самых сильных магов, тебе понадобится. Ты выберешь, чьей ты будешь рабыней…
— Рабыней???
— Так называют слабых адептов, кто принимает клятву защиты сильных магов, — поморщился Фокси, поняв, что ляпнул лишнее.
Глава 60
— Защиты от чего?! — Боги, этого еще мне не хватало.
— От всего. Дети, знаешь ли, бывают очень жестоки…
— Дети?! Взрослые маги!
— Ну, маги, — поморщился он снова. — Мы рано начали обсуждать эту тему. В любом случае, иметь в защите Фаргуса и его друзей, будет тебе на пользу. Правда, они будут на последнем цикле. Но это даже хорошо. За этот год ты осмотришься. А со второго начнем работать над нашим планом. А то если Фаргус, или Ауруг — кого ты решишь выбрать — слишком будут тебя опекать. Нам это не на пользу.
— Тебе не на пользу, — усмехнулась я.
— Нам. Фаргус опасен. Тебе не нужно чтобы он догадался о твоем даре. Если он поймет какая ты редкость, он, естественно, захочет этим артефактом владеть. Но и такого врага как Фаргус нам тоже не надо. Ты с ним не справишься. Так что первый цикл сидишь как мышка, поняла?
— Поняла, — это было еще так далеко от меня, что сейчас я могла соглашаться со всем, что говорит Фокси. — А нельзя избавить меня от моего дара? Я и раньше его не любила, одни страдания от него. А сейчас начинаю ненавидеть.
— Нет, я тебе объяснял уже, эмпатия — из низших магических даров, даже если представить вдруг такое, что магии нет — хотя это невозможно, но попробуем — даже при таких условиях, этот дар, он бы у тебя оставался. Только слаборазвитый, ты бы чувствовала только его отголоски. Поэтому я смог запечатать твой сильный магический дар.
— И все же, я бы хотела пойти учиться на боевого мага. Чтобы быть сильной. И уметь защищаться.
— Мы говорили об этом. Там учатся только сильные маги. Ты не можешь привлекать к себе внимания, никто не должен узнать что ты принцесса. Ты будешь обычной человечкой, наделенной по воле богов небольшой магией.
— И все равно, не называй меня принцессой, — поморщилась я. — Я служанка, обычная человечка. Какая разница какого я рода, если возможно никогда не стану императрицей. Я останусь тем, кто есть сейчас.
— Хорошо, — не стал спорить Фокси. — Как тебя называть? Только не проси называть тебя Неей, не люблю это плебейское имя. Мне понравилось, как звал тебя Фаргус, птичкой, — улыбнулся Фокси.
— О, нет, — простонала я.
— Нет, а что? Оно же моментально к тебе приклеилось, все так тебя и называли. И тебе подходит. Или вернемся к принцессе.
— Хорошо, зови птичкой, девочкой, малышкой, как хочешь. Только не принцессой. Впрочем, мое имя мне тоже нравится.
— А мне нет.
— Так что там с факультетом? Куда я пойду?
— Обычно эмпаты идут на факультет целительства. Считывание эмоций очень помогает целителям. Они ведь чувствуют боль пациента. С развитием дара, ты научишься определять источник боли сразу. А той магической силы что есть, для целительства тебе должно хватить.