“Ну, а что ты ожидала?” — окончив разговор, задала Катя себе вопрос. Мечтать о том, что он погонится за ней, признает, что все восемь лет любил ее, и только ее. Встанет на колено, предложит руку и сердце, и остатся вместе навсегда. А почему бы, и нет? Это ее мечтания.
Улыбнулась, представив, как он подходит и присаживается около нее, в зале ожидания. Как не поворачиваясь, спрашивает “куда она бежит? “, а она с щемящем сердцем, но улыбкой отвечает, “что бежит от маленькой влюбленной девочки, которая потерялась в большой фирме любимого мужчины”. Проиграв мысленно диалог, опять улыбнулась. Повернула голову. Место, все так же пустует.
Вокзалы и аэропорты, видели большее количество счастливых поцелуев и искренних объятий, чем церкви и загсы. Катя осмотрелась вокруг, увидела одну из пассажиров, что пыталась дозвониться кому-то, но безрезультатно. На другом конце, молодой парень, пытается пристроить зарядку в специальное юсб-гнездо, но тщетно. А на против нее, сидит пожилой мужчина, что-то печатает в ноутбуке, а тот пикает, подовая сигналы, что разрядился. Наблюдая эти действия, придумав новую идею продвижения товара, записала ее в блокнот. Но угрюмо покачала головой, поняв, что до сих пор мысленно работает на “Ин Техн”.
Оля позвонила в одиннадцатый раз, уточнить, в аэропорту ли Катя, как себя чувствует, пожелать хорошего полета. Катя в свою очередь, попросила передать девочкам из отдела новую идею. В последний раз, сделать что-то для компании любимого человека. Все, что она могла, в этот самый последний раз. Ведь судьба два раза не сталкивает.
Была рада знакомству с тобой, береги себя, — вытирая последнюю слезу, закончила разговор с милой, чуть глупенькой, но искренней и по-детски доброй Оли.
По прилету забрав проснувшегося Хэндерсона из специального отделения, направилась к выходу. Где-то в толпе встречающих должна стоять подруга. Но той не наблюдалось.
— Вам помочь? — услышала, что к ней обращаются и видимо не в первый раз. Она была так занята высматриванием своих встречающих. — Хэндерсону хочется выбраться из клетки.
“Откуда незнакомец знает имя ее кота?” — пришла первая мысль, но ее перебила вторая. — “Голос, твой любимый голос!” — подсказывало подсознание, а мурашки по телу и горячая волна поддержали.
Затаив дыхание, она повернулась к мужчине. Обычные джинсы, простая серая, но дорогущая футболка, небольшой саквояж в руках и его улыбка. Он всматривался с надеждой в ее глаза, стараясь понять, рада ли она ему?
— Но, как... ты … — мямлила она, забыв, как правильно дышать.
— Оля. — подсказал он.
— Так вот зачем ей время моего рейса?
— Принеся мне твое заявление, она лишилась работы, но согласившись шпионить, получила обратно. Ей оставалось, только непосильное, пересилить своего внутреннего сплетника, и действовать по моим указаниям. — снова улыбался он ей.
— Она явно заслужила возраста рабочего места, и даже повышения. — Все-таки улыбнулась ему Катя, понимая, что он приехал за ней. Все как в мечтах, но только теперь, он — реальный. Принц — приехал, прилетел. В нашем веке кони — моветон, в нашем веке, принцы прилетают на белом крылатом самолете. За ней. Или... или?
Она оборвала себя на полмысли, улыбка ее погасла. Или и поцелуй, и его прилет, все ради того, чтоб она вернулась на работу. Конечно, профессионалы своего дела важны, нужны. А она себя таким считала и не только она. Но тот поцелуй, мог, по всей вероятности, быть, лишь ее отвлечением от плохих мыслей, так же и прилет, для возвращения ее в отдел. Она его не знала, как тогда, восемь лет назад, так и сейчас. Как тогда, он игрался с ней, так мог бы поступить и сейчас. Где правда?
— Как-то давно, — начал он, заметив ее настороженный взгляд, — восемь с половиной лет назад, ты не хотела приезжать в мой город, а я упрямый осел, не хотел ехать к тебе. Меня многое настораживало и сбивало с толку, хотя я понимал, овчинка стоила выделки, но я притормаживал. Меня спугивала твоя настойчивость, напор. Хотя, ты мне приглянулась. Но я не видел смысла. Я поступил тогда, как мудак, прости. Прости, за все обиды, что наговаривал тебе, я надеялся, что они не причиняли тебе боли. Неприятно по всей видимости было, я козел, старался не смягчать. Прости.
Она слушала его, хотелось расплакаться и рассмеяться. О, да, боли не было. Просто перекроило душу, просто опустошило, просто заставило разочароваться в себе, как в девушки. Но, боли не было. Горько усмехнулась своим мыслям.
— Если честно, я и сейчас не уверен, испытываешь ли ты ко мне, тоже самое, что я испытываю, когда вижу тебя? Когда думаю о тебе вечерами. И не только вечерами, даже у себя в кабинете. Ты пройдёшь по коридору, меня не замечая, лишь по движениям твоего корпуса, я понимал, что ты краем зрения замечала человека, идущего навстречу, уклоняясь, давая возможность пройти. Я вспоминал твой взгляд, когда он проскальзывал по мне. И лишь слышал пару раз, как работники, обсуждали, что ты не отводишь от меня взгляда. Мне как-то зам. рассказал, пару раз он видел, как ты странно смотришь на меня, точнее мою спину. Но я думал, это все выдумки сплетников. Оля же добила, рассказав, как все отделы судачат, о том, что ты тайно влюблена в меня. И это мне дало надежду, может все не безнадежно?
Это был вопрос. Который пугал Катю. Точнее, не вопрос ее пугал. А пугало то, что весь коллектив застиг ее за подглядываниями, которые она думала, тщательно скрывала.
Стоп. Что он говорил? Он испытывает чувства? Он замечал ее?
Он заметил в ее взгляде огонек надежды. Как тот кот из “шрека”, чарующе и с мольбой, она всматривалась в его лицо.
Больше не надо было слов. Его сумка, приземлилась на пол, вслед за переноской с страдальцем — котом. Алексей одной рукой обнял ее лицо, другой талию, прижимая Катю к себе, вжимая в свои объятия.
Катя издала странный звук, что-то между возгласом и хриплым желанием, положив свои руки ему на грудь. Прикрыв глаза и наслаждаясь теплом ладони, наклоняясь и трясь щекой о нее. По телу побежал табун мурашек, от макушки до кончиков пальцев на руках, от позвоночника до икр ног. Истома свела ее живот, подкашивая коленки.
Леша наблюдал за ее реакцией, ловя каждый изменившийся мускул на ее лице. Видел, как дрожат ее ресницы, как сбито она дышит, забывая набирать воздух носом, как прикусывает нижнюю губу.
Он наклонился, в тот момент, когда она открыла глаза. Когда, ее затуманенный взор видел только его. Он коснулся губами ее влажные губы, слегка провел по ним кончиком языка, чувствуя вкус кофе и апельсинового сока, что недавно она пила. В этом была вся она, терпкая, горьковатая, чуть с кислинкой, но мягкая и нежная. Она приоткрыла свой рот, впуская его к себе.
Аэропорты и вокзалы видели больше влюблённый пар, чем загсы и церкви. Больше искренних поцелуев, страстных поцелуев, поцелуев прощаний и воссоединений.
— Кхем, кхем, — услышали они перед собой, — а как же его тахикардия? — спросила кума, в тот момент, когда счастливая Катя развернулась в объятиях Лёши, все еще нежно, как кошечка, прижимаясь к любимому.
— Эм, Лёша, эта Аня и мой крестник Андрей, — представила она стоящих напротив и глазеющих на них девушку с подростком. Крестник, уже успел забрать переноску с возмущенным котом.
— Приятно познакомиться, в живую. — не выпуская из объятий Катю, протянул он руку подростку, поздороваться. — Но, у меня все хорошо с сердцем, — улыбнулся он Катиной куме, — здоров, как бык.
— Уже у него Ёкает? — усмехнулась подруга больше Кате, чем Алексею, на что влюбленная девушка лишь кокетливо засветилась.
— Ах, вот оно что. — Догадался мужчина, поцеловав любимую в носик, посмотрел на ее подругу, — для этого мне понадобилось восемь лет и лишь увидеть ее в конференц-зале.
Конец