— Бусинка! — подходит папа. — Как себя чувствуешь?
— Если честно, вернуть его хочу, аж мышцы сводит! — выдаю неожиданно для себя. Боже! Ну что я несу?
Папа притягивает меня нежно и в лоб целует.
— Потерпи немного, милая! — просит, качая меня в своих объятиях. — Как только скажешь «да» — можете слинять с резиденции, на пару часиков.
— Что? — замираю в его руках. Это точно мой папа? Он что, мне предлагает отлучиться, чтоб похоть удовлетворить?
— Просто, я помню твою маму, в таком-же состоянии… — объясняет все так же мягко. — Знаешь, как сильно она требовала моего внимания?
Боже! Неужели я это буду с отцом обсуждать?
— Эм, ладно! — выбираюсь из кольца его крепких рук. — Лучше посмотри, как я выгляжу! — перевожу разговор в другое русло.
— Ты ангелочек! — умиляется.
— Спасибо пап! — тянусь к его щеке. — Люблю тебя, хоть и не часто говорю!
— Знаю, милая! — пальцем по носу мажет. — Готова! — спрашивает локоть подставляя.
Боже! Вот и настал тот момент! Тот волнительный момент, когда отец торжественно передаст меня, своему давнему врагу…
Тимур
Веду свою маленькую Бусинку к алтарю, а в голове проносятся картинки из ее детства.
Вот она впервые меня папой назвала, вот я поддерживаю ее, когда она первые шаги делает. На следующей — догоняю ее с ложкой в руке, потому-что непоседой была.
Прятки, прогулки, бассейн, море, песочница. Первый день школы, первые слезы, первый поцелуй, о котором она сначала со мной поделилась, хоть он совсем невинный был — в щечку. Первый день в «Лиги», знакомство с Котовым. Поздние прогулки с Владом, вечеринки, на которых постоянно дежурили мои люди. А ее ежедневные возмущения, из-за того что охрана по пятам ходит…
Боже! И вот сейчас, я собственноручно передам ее Яну.
Признаюсь. Отношение мое к нему изменилось, как только я увидел безграничную любовь к своей дочери. Я уверен, что Тая будет счастлива с ним, ведь он на руках ее носит, в буквальном смысле этого слова.
Не всегда у истинных пар, все гармонично в отношениях — иногда бывают изъяны. Порой, некоторым и вовсе лучше жить без своей половинки.
Но тут совершенно иной случай. И я уверен в этом волке.
— Ты дрожишь! — спокойно сообщаю Бусинке.
— Ты главное держи меня, пап! — пищит ее тоненький голосок.
— Только до алтаря, Бусинка! — смеюсь я. — А дальше тебя перехватят руки пожеланнее.
Подвожу ее к Яну и заостряю на нем внимание, а он же засранец, своих глаз от Бусины не отрывает. Аж слюни текут. Подобрал бы…
— Она дрожит вся! — переключаюсь на волка. — Крепче держи! — требую строго.
— Всегда! — кивает мне. — Спасибо, Тимур! — добавляет напоследок.
— Иди ко мне, маленькая! — шепчет еле слышно. — Заждался тебя… — улыбается искренне.
Тая льнет к нему моментально, забыв о том, что в зале куча народа сидит, да и он по всей видимости тоже…
— Ян, блин! — одергиваю его, потому что Бусинку не могу.
— Еще секунду, и отпущу! — обещает он.
— Ага…уже целых три прошло…
Глава 55
Ян
— Детка! — шепчу, прижимая к себе дрожащее тело.
Она крепко спит, но при этом сотрясается, так же как и всю прошлую неделю. Твою ж мать…
— Маленькая моя, проснись! — умоляю, потому-что паника вновь разрывает изнутри. Обхватываю ее круглый животик, и поглаживать начинаю.
— Эй, ангелочки! — шепчу в кожу. — Не обижайте мамочку, она у нас сейчас очень хрупкая, поберегите ее еще немного, и уже совсем скоро, вы окажетесь на ее ручках…
Не знаю почему, но мой голос действует на них как успокоительное.
Выдыхаю облегченно, чувствуя как дрожь потихоньку спадает, но не перестаю гладить внушительного размера животик.
— Вот так, молодцы! — хвалю их, и целую нежную кожу в области пупка.
Поскорей бы Ева прилетела. Еще вчера вызвонил ее сюда в Майями. Меня с каждым днем все сильней начинает тревожить непонятное состояние Таисии, хотя ведьма утверждает, что никаких аномалий не видит. А я блядь с каждым ее приступом, умираю медленно.
Совсем чуть-чуть осталось, недели две, не больше. Но сука, как же пережить эти ночные муки? Как?
Притягиваю к себе сонную малышку и в шею утыкаюсь. Втягиваю ее божественный аромат и расслабляюсь потихоньку, а уже минут через десять и сам в сон проваливаюсь.
— Ян! — сквозь пелену приятного сна, слышу голос Таи. — Ян, помоги!
Сердце останавливается. Распахиваю глаза и резко подрываюсь с постели. Что? Где? Сообразить ни хрена не могу, таскает по комнате.
— Ты где? — связываюсь моментально.
— На кухне. — пищит, а у меня сердце разрывается.
Сгребаю весь самоконтроль и несусь на эту гребаную кухню. Как только ловлю ее взгляд, выдыхаю рвано. Да вашу ж мать!
Стоит себе у плиты, спокойно блинчики жарит. Увидев меня сиять начинает. Примерно представляю, как выгляжу сейчас, испуганный и взъерошенный.
— Что? — выдыхаю наконец.
— Помоги блинчики дожарить, а то у меня что-то поясница затекла… — просит тоненьким голоском.
Вашу ж мать! Говорил же не ходить долго. Шестьдесят килограмм, на последнем месяце беременности двойняшками. Как тут не устанешь? Да у нее сейчас живот больше ее самой.
Подхожу к малышке и сходу позади нее плиту выключаю. Осторожно отбираю поварёшку и подхватываю ее на руки.
— А блинчики? — спрашивает, выпучивая губу. Да ты ж моя сладкая!
— Ты на целый полк нажарила! — возмущаюсь улыбаясь.
— Я кушать захотела! — хлопает глазками, когда я ее на диван укладываю. Нависаю над ней, упираясь переносицей в ее лоб.
— Почему меня не разбудила, я бы сам все приготовил.
— Ты так сладко спал, я не хотела будить тебя, — шепчет в губы. Сейчас точно съем эту непослушную тигрицу. Спал, видите ли ка я сладко…
Ну конечно, знала бы она, что мне снилось! Черт. В голове тут же сон транслируется. В нем Тая потрясный минет мне делает. Думаю, это награда за бессонную ночь. Кстати о ней.
— Тебе снова было плохо ночью! — сообщаю, укладываясь рядом. — С каждым днем, ты меня пугаешь все больше и больше… — признаюсь тревожным голосом.
— Я ничего не чувствовала, — головой мотает.
— В этом-то и проблема, я даже разбудить тебя не мог, а если в следующий раз и я не проснусь? — захожу осторожно, чтоб донести до нее мои переживания.
— Все будет хорошо, любимый! — пытается успокоить. Но так блядь не пойдет…
— Будет, когда Ева приедет, — соглашаюсь.
— Ты что, звонил ей? — испугано подрывается с места.
— Чшш! — притягиваю ее к себе. — Да милая, я вызвал ее сюда! — признаюсь, потому что больше нет смысла скрывать это.
— Ян, блин! Да со мной все в порядке… — психовать начинает. — Ай! — резко за живот хватается.
— Тая! — на инстинктах резко подскакиваю, чтоб понять в чем проблема.
— Боже! — стонет отчаянно и рукой тянется к промежности. — Ян! — дрожать начинает, обнаруживая влагу на руке.
Да вашу ж мать! Воды отошли…
Сейчас на меня, будто ведро ледяной воды вылили. Заморозили на мгновения все жизненно важные органы.
— Соберись— Злой вопит, грудную клетку раздирая. А затем, мощной энергией заряжает весь организм, заставляя соображать.
— Детка, ты как? — спрашиваю, укладывая руки на ее живот. Пытаюсь внимание к себе привлечь, потому как она, так и застыла, глядя на свою мокрую руку.
— Когда ты говоришь Ева приедет? — вдруг спокойно спрашивает Тая.
— Сегодня маленькая! — говорю живот поглаживая. Радуюсь что пока не чувствую ее боли. Но сука это ж неизбежно…
— Лучше бы она появилась с минуты на минуту! — глаза выпучивает. — Потому что я практически на грани срыва Ян! — дышать часто начинает.
— Тихо! — беру ее лицо в ладони, щечки поглаживаю. — Я же с тобой детка! — успокоить пытаюсь. — А еще, ты можешь выпить всю мою кровь…М? — стараюсь приобнять.
— Ты только не отпускай меня, пожалуйста! — цепляться за меня принимается. — А еще, мне бы переодеться… — смущается, прячась в моей шее. Да божечки!