Но боль вернулась в тысячу раз сильнее: физическая, острая, не проходящая. И, как ни странно, она помогла оттеснить душевную, помогла мне выжить.
Лиам Керр залатал меня, поставил на ноги, нас потянуло друг к другу. Это случилось так естественно. Но я не могла жить в городе… в стране… в окружении людей, где всё напоминало о прошлом.
11
Руки сами крутанули руль, и вот я уже сворачиваю на Кингсдейл-корт, взгляд скользит по вывескам, пока не останавливается на нужной. Через распахнутую дверь — ага, всё-таки сейчас приёмные часы — я вижу Лиама в узком холле и местную девицу лет на десять моложе меня, она вцепилась в рукав его медицинского халата, а он участливо смотрит на неё, похлопывая по руке.
Я прибавляю невольно сброшенную скорость и мчусь прочь из деревни. На языке поселилась горечь. Прошлое лучше оставить прошлому. Годы идут, и ты уже начинаешь выдумывать то, чего в нём и не было. Парадокс памяти.
Вечером мы сидим в пабе «Королевский дуб». Здесь многолюдно, но это хороший признак — атмосфера и еда просто великолепные.
— Смотри. — Лиам указывает на новых посетителей, захвативших с собой домашнего любимца.
Кавалер-кинг-чарльз-спаниель, просто красавец с безупречными манерами, он выглядит так, словно вчера оживлял своим присутствием парадный зал Карла II.
— У этого местечка специальная британская награда за поддержку собак, сюда можно приходить с питомцами.
— Британцы — удивительные люди, никого, кажется, ничуть не смущает такое соседство, — озвучиваю я свои мысли. — В Вашингтоне бы большинство сморщили носы. А то и вовсе встали, развернулись и ушли.
— Серьёзно? Всё так запущенно?
— Угу.
Я смотрю на Лиама поверх бокала с красным вином, во мраке зала он мне кажется на пятнадцать лет моложе. Темнота не только скрадывает, она ещё имеет свойство преображать человека. Мы разомлели от вина, приглушённых голосов, вкусной еды и лёгкой живой музыки.
Понемногу мы разговорились, и я начинаю заполнять пробелы в его биографии. Лиам рассказывает, как после Эдинбурга некоторое время проработал в Шеффилде, попутно продолжая изучать физиологию и медицину в местном университете. Потом ещё помотался по стране, пока не осел здесь, в Вустершире. Несколько лет он приводил дом и сад в порядок.
— Садоводство — не мой конёк, но мне помогала одна мысль.
Я вопросительно поднимаю брови, а он тянется и берёт меня за руку.
— Мечтал, что когда-нибудь… однажды…
— Доктор Керр? — Нас беспардонно прерывают.
Перевожу взгляд и вижу миловидную блондинку, она посматривает то на меня, то на Лиама. Не похоже, чтобы у неё что-то болело.
— Здравствуйте, мисс Драммонд? — Он как всегда безупречно вежлив, даже если непрошенные люди врываются в его личное пространство.
— Не смогла найти те капли, ну… те… капли, — она как бы отмахивается, не в силах вспомнить название лекарства, — те самые, что вы выписывали. Может быть… есть какой-то аналог? Не могу ждать следующего приёма и завтрашнего дня, чтобы позвонить в офис, а вашего личного телефона у меня нет, чтобы спросить. — Девушка в упор смотрит на него, в надежде, что он сейчас возьмёт и даст ей свой личный номер. — Ну, вот? — К концу фразы её запал сходит на нет, она просто стоит и ждёт его реакции.
Лиам с пониманием кивает, достаёт записную книжку, пишет что-то на листке. У меня перехватывает дыхание. Пытаюсь успокоить себя: ведь он врач, в конце концов, что если это вопрос жизни и смерти? В городке с населением около трёх тысяч человек доктор становится не то что близким другом для каждой семьи, но кем-то вроде этого. Выражение лица девицы становится довольным.
— Вот, попробуйте если не те, то эти… я написал там название. — Лиам спокойно улыбается, а девушка забирает записку, с каменным лицом шепчет «спасибо» и уплывает прочь от нашего столика.
Могу спокойно выдохнуть, что и делаю, и тянусь за бокалом с вином.
— Извини, пациенты, — разводит руками Лиам. — Это происходит постоянно… кого-то где-то встречаю, они подходят, ну… ты знаешь ведь. Давай лучше потанцуем? — предлагает он, и я согласно киваю.
Мы в опасной близости друг от друга. Ничего не могу с собой поделать, но веду себя, наверное, не лучше той навязчивой девицы, прижимаюсь к нему и получаю от этого удовольствие. У него такой же запах, как я помню, и объятья такие же уютные, которые совсем не хочется покидать. Мы покачиваемся щека к щеке, ладонь моя оказывается в плену его ладони, пальцы переплетаются неожиданно крепко. Боже, как хорошо. Закрываю глаза и наслаждаюсь моментом.