– Илья? – наконец-то собрался отец.
– Прошу вас. У меня время ограничено. Сформулируйте ваши пожелания.
– И как же тебе удалось? – с подозрительностью спросил он, потом вдруг переменившись. – Так ты под кайфом. Что за наркота? Что-то новое отыскал?
– Конструктивный разговор будет? – щёлкнул по брючине, стряхнув невидимую пылинку.
– Илья, – присоединилась мать. – Так же нельзя. Давай мы тебя отправим в лучшую клинику, можно за границу.
– Мила, ты думаешь это поможет? Ты словно вчера родилась, – усмехнулся отец и повернулся ко мне. – Не забывай, наркомания это на всю жизнь.
– Похоже, переговоры не состоятся, – вздохнул я и расстегнул пиджак, потянув галстук. Заговорил уже более вальяжно. – Ни черта вы не поняли. Мимо вас всё просвистело. В этом смысле, кто ещё больше под кайфом был. Вы ж за своими разборками с секс-партнёрами не заметили, как чего-то там рядом с вами выросло. А уж чего хотело, так вообще не в курсах.
– Точно бред, – усмехнулся отец.
– Может быть для тебя и бред, – пожал плечами. – А для меня жизнь с абсолютными пофигистами как вы.
– Да как ты можешь!? – вскрикнула довольно громко мать.
– Ма, здесь типа элитный кабак, – хмыкнул я. – Да и потом чего ты? Всё правда, признай. Помнится ты даже хвасталась, что у меня четыре няньки перебывало, потом пятидневка, в выходные няня, даже помню как зовут – Лена. Дальше продолжать? Про школу-интернат в зелёном лесочке? Так что, повторюсь, кайфовали вы. Столько, наверное ни один наркоман не выдержит, а у вас, смотрю получается. Кстати, любопытства ради, ответьте, что вместе-то вдруг?
У меня было странное отношение к этому разговору, будто пересёкся с малознакомыми людьми, вроде что-то о них знаю, потому спрашиваю, а так ведь, совершенно по барабану, что у них там на самом деле.
– Пересмотрели приоритеты, – ответил строго отец. Я слегка покачал головой и усмехнулся.
– Ага. В очередной раз стратегия партии поменялась. Да, ладно. Шут с вами. Пойду я.
– Так а ремонт? – возмутилась мать. Я уже поднявшись со стула, обернулся.
– Не, – мотнул головой. – Вам делать не хочу.
– Что? – отец посмотрел на меня.
– Говорю, не хочу. Нет желания, – вытащил галстук и свернув, засунул в карман пиджака.
– Ты точно употребляешь, – уверенно сказал он. Я опёрся рукой о стол и наклонился к нему глаза в глаза, улыбнулся.
– Ну? Видишь что? – выдержал паузу. – Мой наркотик – моя жизнь, вот сейчас наполненная под завязку и я этому радуюсь и ощущаю каждый день. Иногда валюсь от усталости, но мне это нравится, уставать от моей работы, учёбы, музыки. Приходить домой, видеть и получать настоящую любовь, а не суррогат. Всё просто.
Глава 24
Три года спустя в нашем новом доме отмечали новоселье. Этот участок мы выбирали с Витой вместе. Проект, понятное дело – мой, и первый самостоятельный, с дипломом архитектора. Но и Вита принимала преактивнейшее участие. Это был наш дом в полном смысле, каждый угол, каждая стенка. Решение это пришло, практически одновременно нам обоим, в тот новый год. Мы тогда отыграли отличную программу в клубе и тогда же пришло просветление, вот бывает же.
За это время сыграли пару свадеб, а именно Григория с Веселиной и Артёма с Яной. Нашёл он свою любовь весьма интересным способом, конкретно посредством прослушивания потенциальных солисток в наш обновлённый по музыкальной части коллектив. Девушка что надо, всё при ней, само собой и голос, а также и характер, которым покорила, уложила на ковёр нашего фронтмена. Коллектив наш прирос ещё одним неординарным человеком по имени Александр, играл на трубе и тому подобных духовых, что ещё более обогатило нашу программу, но и просто уложил меня лично на лопатки, поскольку проблемы с Гришей у них были одинаковы по части зрения. Ну, как тут себя жалеть, когда такие парни с тобой рядом? Ещё добавил, точнее вернул в свою жизнь Серегу, того самого, кто последним тащил меня из воронки наркоты. Неожиданная для меня встреча в нашем же клубе, обернулась таким вот приветом с возвращением и возрождением давней дружбы.
Нечаянным образом нашёл себе новое занятие. Возвращаясь как-то от очередного загороднего клиента, стоял на светофоре, барабанил пальцами по рулю, в такт забойному рок-н-ролльчику и глянул в сторону обочины. Пацан, ну, не знаю, лет пятнадцати, сидит трясётся весь. На улице жара. Свернул, вышел из машины и присел рядом. Поднял ему голову, зрачки одни, радужки нет. Паразит! Растряс его: